– Ух ты! – восклицает он от неожиданности, увидев мои
глаза: один светло-серый, а второй – светло-топазовый. А меня начинает
накрывать волна обжигающе-ледяной ненависти, которую я стараюсь скрыть под
маской внешнего равнодушия. – Слушай, да ты, я смотрю – ведьма, – тихо бормочет
он под взглядом моих разноцветных глаз, пока я молча собираю все свои пожитки в
сумку.
– Не обращай внимания, Майк, – недовольно оглядывается на
нас первая красотка курса Анжелика. – Это наша местная дурочка – Алекс. Не
ведьма, а просто полоумная. Порчу навести не сможет, а вот пролить кофе на
джинсы за три тысячи баксов – легко! – продолжает она свой рассказ обо мне.
– Я заплачу за химчистку, – растерянно лепечу я Майку,
стараясь не смотреть ему в глаза, и тут его сильная рука, которую я мгновенно
узнаю по сегодняшнему сну, ложится на мою ладонь:
– Я же сказал, всё нормально! Ты меня слышала? – с
насмешкой повторяет он, специально растягивая слова, как будто объясняет
для умственно отсталой, и я, пробормотав
своё жалкое «ещё раз прости», наконец-то плюхаюсь рядом со сдерживающей смешок
Юлькой.
– Ну ты даёшь, подружка! – возбуждённо бормочет она мне на
ухо. – Мало того, что опоздала на лекцию к самой Горгоне, так ещё и успела
«пометить» самого главного красавчика курса, – смеётся она.
Мы учимся на факультете архитектуры и дизайна уже месяц,
но все как один боимся Татьяны Ивановны или Медузы Горгоны, как прозвали её
между собой студенты - профессора и преподавателя истории мировой культуры. И
хотя мы уверены, что сможем проектировать дома, мосты и дороги без какой-то там
культуры, Горгона утверждает обратное, а по университету ходят легенды о сотнях
отчисленных без права восстановления первокурсников, которые не смогли на
экзамене вспомнить даты создания росписи Сикстинской Капеллы или постройки
Пантеона в Риме.
– А что это за Майк? – с напускным равнодушием спрашиваю я
Юльку, хотя заранее знаю, что она мне ответит.
– Майкл Романов – сын того самого Романова, помнишь? – и
моё сердце болезненно сжимается в груди. Конечно я всё помню, лучше, чем
кто-либо в этом городе. – Ну так вот, он учился несколько лет в Англии, затем
просто жил там, представляешь? – возбуждённо брызжет слюной мне в ухо подруга,
– а потом, после того, что случилось с его отцом, он решил вернуться домой. И
поступил к нам на курс: хочет всё пройти в самого начала, там у него была
совсем другая специальность, – продолжает тараторить Юля, пока я делаю вид, что
внимательно слушаю Горгону. – Ему уже двадцать восемь, он старше нас с
тобой на десять лет, – мечтательно
закатывает глаза подружка, – и живёт он в собственном доме, точнее – в замке, в
Рузаевке, на побережье!