Во второй половине дня мы старались придумать что-нибудь на всех. На улице было лето, поэтому из нас всех строгий график дел на день имелся только у отца. Сашка, верный своему ничем неискоренимому трудоголизму, появлялся на пороге квартиры только под вечер, когда мы все уже успевали вдоволь наговориться и даже сыграть во что-нибудь. Фанатизм по настольным играм никто не отменял. Ужинали в основном дома, пару раз выбравшись в гости к бабушкам-дедушкам. После ужина я уходил куда-нибудь в город, чтобы встретиться с друзьями. А перед сном опять собирались все вместе, наблюдая за неловкими попытками Никитки делать его первые самостоятельные шаги. Перед сном много болтал с Киром, иногда к нам присоединялся Сашка, но мне, несмотря на это, отчаянно не хватало совместных вечеров со Стасом и Ромой. И пусть Кирилл был достаточно взрослым - уже в следующем году брат заканчивал школу - но он всё равно не мог дать мне того, что уже неминуемо уходило от нас. А именно чувства ничем не обременённого детства. Нет, я не боялся взрослеть, не боялся ответственности и всего того, что было связано с самостоятельностью. Но после того, как жизнь Стаса преодолела какую-то невидимую, но крайне важную черту, что-то едва уловимое осталось далеко позади, когда можно было собраться втроём, всю ночь распивая пиво, рубясь в приставку и ведя пространные разговоры ни о чём.
Зарядившись силой “родового гнезда”, я заставил себя слетать на море. Не то что бы не хотел, но настроение было странным. Я порывался взять с собой младшего брата, но у Кира совершенно вдруг обнаружилась первая любовь, улетать от которой он категорически отказался. Вот такая вот странная наша семья, нас морями не увлечь, нам, пожалуйста, чего-нибудь для души.
Поваляться на пляже особо не удалось, да и не хотелось, если честно. Я в принципе всегда дурел от бесцельного ничегонеделанья, ибо в голову сразу же начинало лезть всё что не попадя, поэтому за достаточно короткий срок я успел излазить большинство местных достопримечательностей, пару раз выбраться в горы и… приуныть окончательно. Здесь, в отрыве от дома, семьи, друзей, я вдруг понял, что завис - в жизни, мыслях, стремлениях. Мне было всего лишь двадцать три, и, казалось, живи, радуйся, лови кураж и наслаждайся молодостью, но интуиция подсказывала, что обычное прожигание времени и родительских денег, коим грешила значительная часть знакомых, были вообще не моим вариантом.