- Михаил Удальцов и его сестра Елена!
Вот вам по сорок рублей ассигнациями, даю вам по два дня сроку,
чтобы девушка, соответственно, вышла замуж, а молодец женился!
Ясно, хозяева?
- Ясно, барин! - хором ответили они.
Макурин заметил, что тревога, наконец, оставила их лица, особенно
сестру. Красавица, хотя и ничего такого. А вот Михаил зря
успокоился. Они еще о его товарах не говорили.
- Теперь об этом! - мотнул он головой
на труды хозяина, - слышал мои хозяйственные принципы?
- Слышал, барин, - почему-то не
испугался мастер.
«Хозяин – барин, - пожал плечами
Макурин, - хотя барин здесь только Я, хе-хе». Прямо спросил:
- Во сколько ты оцениваешь свои
товары?
Михаил изрядно помолчал, раздумывая.
Если он скажет немного, то и оброк будет небольшой. Но тогда и сам
он получит немного. Продавать-то будут через работников помещика.
Можно и больше сказать, но тогда оброк увеличат, а вот продадут ли
еще?
Осторожно приценился:
- Несколько гривенников, максимум
полтинник, барин.
Макурин с ним не согласился:
- Рубль, а то и два, не меньше. И не
спорь со мной, мал еще!
Он рявкнул сердито, хотя тот и не
пытался говорить. И правильно делал. Попаданец был столичным
дворянином в этой жизни, и опытным торговцем в прошлой. Он видел,
какой ему попался искусный ремесленник, какие товары он создал. Сам
Макурин ни за что не будет продавать их. По крайней мере, из этой
серии. Часть оставит у себя, часть подарит знакомым, в первую
очередь невесте. И, пожалуй, императору!
А что, - подумал он на деревянный
сервиз с вырезанными портретами императорской семьи, - уровень
такой, что не только возьмут, но и еще попросят и даже деньги
навязывать будут.
Однако, парню надо сегодня авансом
дать хоть копеечку дать. Пить – есть тоже необходимо. Опять же
дерево, тоже, поди, ворует.
Вот тебе, милый, полтинник серебром,
- бросил он на стол два рубля банкнотами, - и не воруй из казенных
лесов. Продам в Санкт-Петербурге, потом зачтемся, сколько тебе,
сколько мне.
И вышел во двор, не слушая
благодарности хозяев. А теперь вот нагрузился на продажу и в
подарок. Высокая политика! Изысканная дипломатия!
На взгорке он остановился, еще раз
огляделся. А все-таки изрядно хорошо! Точно здесь будем
строить!
- Вот, Петр, здесь и будет наш
будущий трактир, - обратился он к собеседнику, - пойдут едоки и
питухи, только держись.