Оказалось, что оба еле-еле смогли
написать свое имя чернилами. При чем гусиное перо держались у них
так нелепо, что даже великодушный попаданец XXI века их забраковал.
Пусть лучше один протирает пыль да убирает мусор, а второй таскает
из кухни снедь да чай. Ибо спиртное он не пьет, а за крестьянскими
девками бегать не приучен.
Парни после такого вердикта нового
помещика заметно приуныли. Ведь явно вторые теневые дела с покойным
Аркадием были главными. Здоровенный амбал с веничком или тряпочкой
для пыли смотрелся, по меньшей мере, глупо и бестолково. Да и
Гаврила в качестве посланца выглядел не очень.
Они явно не вписывались в сферу
деятельности Макурина, и он может быть безжалостно выгнал бы их
обратно в крестьянское хозяйство – пусть, как и раньше, пашут и
сеют. Если бы не один очень зримый нюанс.
Андрей Георгиевич, разумеется, не
знал статистику нападений крепостных крестьян на помещиков, как и
фактов жестокости помещиков над крестьянами, но то что быть
осторожным надо, подсказывала самая элементарная логика. Сам он не
собирался быть жестоким и капризным, но ведь необходимо понимать –
крепостное право главным образом базируется на насильственных
методах. Самые свободолюбивые и твердые уже бежали или терпят. Но
время от времени бывают вспышки насилия с обоих сторон. А
полицейских на уезд единицы. То есть в случае бунта помещик
останется с крестьянами, как обычно, один. Отсюда мораль –
береженого Бог бережет. Тем более, он собирается проводить реформы.
А они всегда непопулярны, хоть в гибкий XXI век, хоть в косный XIX.
Это потом, в другую эпоху, когда умрут и реформаторы и
реформируемые, их потомки поставят первым памятники. А их жизнь
пока очень даже опасна.
Поэтому Макурин еще на теоретическом
этапе, когда все замыслы находились в чернильнице, озаботился этим
аспектом. Пусть тело так сказать не его, хотя уже родное, но
умирать он будет по-настоящему. И по приезде ставил проблему
охраны, как одну из второстепенных, не влияющих на реформы, но все
равно важных.
Подождав, пока ключница выйдет – это
не говорливого бабьего ума дело- он аккуратно подозвал пальчиком
парней, сидя на столе у письменного стола, даже не повернувшись к
ним.
Хотя парни и не обиделись, слишком уж
разным у них был уровень. Подошли, любопытные, готовые если не на
все, то на многое.