Буквально каждый клик пальца требовал
строжайшего согласования с государством. Россия была Россией хоть в
XXI веке, хоть в XIX. Другое дело, что в будущем будущей попаданец
был и не последний, но все же рядовой гражданин, которого
бюрократические служители могли пусть и вежливо, но отодвинуть.
Люди то все обычные, то есть подвигнуть их было без особого страха.
А в настоящем прошлом Андрей Георгиевич был чиновником свиты его
императорского величества и камергером двора того же государя. То
есть в провинции он был если и непосланником с небес, то где-то
около того.
Одетый при помощи служанок и под
строгим руководством Насти, увешенный наградами, пусть и не
многочисленными, но какими! Один только наградной портрет государя
императора Николая I весил больше, чем все награды местных
чиновников вместе взятых причем в несколько раз. Ведь их им давало
вышестоящее начальство, такое же мелкое с точки зрения престола,
как и сам награжденные, а портрет вешал сам император в связи с
личными услугами. Это с величественным апломбом сообщила его
невеста. Пусть на самом деле все было значительно иначе, кто
осмелится спросить.
Невеста Макурина была фрейлина
императрица со звонкой фамилией Татищева. Ее даже не спрашивали о
предках и об имении. Достаточно было уточнить, того самого рода? И
после положительного и весьма надменного кивка все уважительно
кивали. Тот самый род, знаменитый и именитый, когда-то ставший в
родстве с императорской фамилией!
В общем, эта была еще та чета, уже
почти семейная, которая появилась здесь почти случайно и почти так
случайно их сметет, даже их не заметив их. Высший свет! Она вся
такая волшебная и чудесно-прелестная, он - вежливо-важный и
куртазно-надменный, с одними лишь портретом государя императора и
нашейным орденом святой Анны II степени, Ах!
И только незаметно и благоговейно
посмотрев на них издалека, а кто по чину и по должности и поближе,
но так же почтительно, служители, как можно быстрее решали их так
сказать просьбы, разумеется, положительно и с почтительной
улыбкой.
При чем провинциальные чиновники,
естественно, были люди не всевластные и все решить не могли, как бы
не желали. Но ведь и Андрей Георгиевич не вчера появился в XIX веке
и практически все понимал, что могли сделать уездные чиновники, что
столичные, а что нижайше требовалось подать только самом
августейшему монарху.