Так их и увидел Аким. Андрей
Георгиевич его не постеснялся. Настя тоже. Будут они еще крепостных
боятся. Собак же не стесняются?
Аким, кстати, тоже не постеснялся.
Это барские дела, он туда не влазит, своих дел полно, только
успеваешь отмахиваться.
Но Настю он все же отпустил на землю,
то есть на второй пол помещичьего дома. Дела-с!
Девушка попыталась отбиться от
жениха, но он повел себя как настоящий сатрап – помещик. Сел в
большом жестком кресле, прижал рядом Настю и после этого предложил
управляющему доложить о нужных вопросах.
Аким сначала начал с какой-то
неимоверной ерунды – спросил помещика, не будет лиего
высокоблагородие руководить полевой страдой. Или мужички могут
сами. Как понимал попаданец, хитромудрый Аким еще раз решил
посмотреть на уровень самостоятельности крестьян. А то мало ли что
барин говорил, потом будет серчать, ругаться, что помещика совсем
не ставят.
На это его высокоблагородие помещик
Макурин изволили сказать (надо ж постебаться, хотя и про себя), что
крестьяне могут работать самостоятельно. Барщина окончилась
совершенно.
И в знамение этого вкусно поцеловал
Настя в обе щеки. Хотя как была связана столбовая дворянка в
невесть каком колене с чужими крестьянами, он бы не смог сказать,
наверно, сам.
Невеста запоздало и при этом очень
нехотя отмахнулась. Девушке весьма нравилось так сидеть в объятиях
жениха (ах, почти мужа!) и слушать хозяйственные заботы.
Все это Андрей Георгиевич свои
довольно-таки старческим разумом понимал и поэтому, не обращая
внимание ее руки всего лишь мило улыбнулся и скомандовал Акиму,
мол, давай еще.
Дальше управляющий стал действовать
более разумно, а дела помещику ставили реальные. Они немного
порасуждали о развитии пчеловодства в поместье. Лаврентий все же
увеличил количество семей, правда, только до примерно трех сотен,
зато ульев купил аж пять сотен. Аким сообщил, что Лаврентий попал
на распродажу ульев и накупил на все деньги.
- Заем бы ему, - почтительно доложил
Аким, - а то совсем без денег мужика оставили.
Что же, сам пообещал. Кивнул головой,
– мол, помню и поскреб в кармане ассигнации. Надо бы, конечно, на
свадьбу, но уж как-нибудь выкрутится. Пчелы пока важнее.
Однако Аким его и удивил, и
обрадовал. Не беря деньги барина, он как-то оценивающе на него
посмотрел и как бы в раздумье сказал: