Такая свадьба привела еще к одному
плюсу. Если до этого молодые люди не очень-то и хотели, по крайней
мере.
А ему приходилось бежать по делам
дальше – искать мельника, гостя по соседям помещикам, а конкретно у
Вязьмитиновым.
Соседский помещик отставной капитан
Смоленского пехотного полка Петр Савельевич Вязьмитинов был лысый
старичок пятидесяти лет (по этой эпохе такой возраст был уже
пожилым), обремененный довольно-таки молодой и красивой второй
женой Любовью Дормидонтовной и обалдуем сыном Георгием от умершей
первой.
Все это - и о себе, и о родственниках
– хозяин вывалил скопом и предложил к столу. Испробовать мальвазии,
намедни купленной проезжавшего купца и оказавшейся весьма
недурственной.
Мальвазия действительно была приятна
на вкус, но неожиданно крепка. «То есть, - соображал Макурин, - или
сам хозяин в нее влил изрядную долю водки, либо шельма купец
постарался».
Стаканчик мальвазии, выпитой сгоряча,
имел эффект народной дубинки по французской голове и Андрей
Георгиевич пьяно понял, что, если он думает идти отсюда на своих
ногах хотя бы до брички, то ему надо с этим «вином» завязывать.
Но понимать одно, а реализовать
другое. Андрея Георгиевича практически силой посадили за стол.
Справа – хозяин с водкой, пардон, с фальшивой мальвазией, слева –
его жена с голодным взором, а прямо впереди – великовозрастный
сыночек, которому, судя по заинтересованному взгляду, тожечто-то
было надо.
Сел за стол. Сам же приехал, екарный
бабай, не привезли на «Вороне», сиди теперь, угощайся! Как на зло,
никакой закуски на столе не было. Только две здоровенные бутылки с
вином да стаканчики.
Пришлось попивать водку, подаваемую
под видом мальвазии, стараясь, как можно медленнее проводить этот
процесс и вести «интересную» беседу. Как оказалось, ларчик
открывался просто– мужская часть Вязьмитиновых – и сын и отец –
жутко жаждала пристроить сыночка Георгия на службу.
Великовозрастной орясине оказалось уже за двадцать и он жаждал
послужить Отечеству.
Это было знакомо еще по XXI век.
Юноша хочет по блату пролезть на теплое местечко? Да не вопрос! А
что нам за это будет?
Такой подход тоже не был ни странен, ни
чужд. Правда, излишняя прямота гостя несколько коробила, но это
дело вкуса. Пока Любовь Дормидонтовна поморщилась от такой
вульгарности, Петр Савельевич щедро предложил: