Затем, взявшись за руки, они пошли к
середине острова, – туда, где напротив пристани, издавна называемой
Семнадцатой (теперь мало кто помнил, откуда это взялось),
расположился главный городской пляж. Сегодня, как впрочем и в любой
жаркий летний день, народу здесь было много. Молодые люди дошли до
лодочника, собирающего тех, кто желает перебраться на ту
сторону.
Вскоре они уже были на
противоположном берегу. К этому времени одежда на них давно
высохла. Смыв песок со ступней, побултыхав их в волжской воде, и
надев обувь, Лёля с Тёмой пошли рядом. Миновали пристань и вышли на
Народный бульвар. Потом, пройдя чуть дальше, оказались на улице
Розы Люксембург.
Этот район Астрахани издавна носит
название Косы, поскольку когда-то и находился на довольно узкой, в
километр всего, полосе земли, которая тянулась между Волгой и
глубоким заливом, который тянулся параллельно Волги от реки Царев
почти до другой, Кутума. Обе они не впадают в Волгу, а истекают из
неё, чтобы затем влиться в другие рукава устья, тянущегося до
самого Каспийского моря. В прошлом столетии часть залива засыпали,
превратив в улицу, а название так и осталось – Коса.
Разговор с Ольгой меня почему-то задел за живое. Стал думать над
её словами. Как она там сказала? «Это наша история. Святая история.
Мы должны чтить память предков». Но я правда не понимаю, зачем
раскапывать старые места сражений. Решил для интереса посмотреть
какое-нибудь видео о работе поисковиков. Уселся за комп, включил.
Рассказывали о боях подо Ржевом, где погибло больше миллиона
советских солдат.
Ищут в архивах, смотрят по картам,
потом едут на места боёв, а дальше в мокрой земле или даже по
колено в воде возятся, находят кости и черепа, в кучку складывают.
Радуются, как дети, когда удаётся найти смертный медальон или
медаль. Или какую-то ещё личную вещь с именем или инициалами.
Дальше делают запросы, пытаются установить, какая тут часть
сражалась. Может, списки сохранились.
Ну, и зачем это всё? Кому теперь
какая разница? Лежит боец в земле. Уже лет восемьдесят прошло. От
него, наверное, уже ни детей, ни внуков не осталось. Живы только
правнуки, может. Им-то какая разница, куда предок подевался? То
есть погиб за Родину, вечная ему слава и память. А разыскивать
зачем? Он в земле, похоронен. Так ведь нет, рыскают, тревожат
старые кости. «Они бы ещё останками тех, кто в Гражданскую войну
погиб, стали интересоваться», – думаю недовольно.