Последующий
обыск комнат позволил мне найти ключ от ранее вскрытого сундука, а
также присовокупить к своим сокровищам два малых кошеля, набитых
серебром с небольшими вкраплениями золота. В качестве
дополнительного бонуса, на улице закончился дождь, развязало мне
руки в отношении лагеря. Жизнь определенно налаживалась.
Подойдя к
осадному лагерю на безопасное расстояние, я задумался, как
переработать солдат на энергию душ, не подвергая себя излишнему
риску поймать арбалетную стрелу. Как ни прискорбно, но мне не
удалось придумать ничего путного, поэтому я остановился на
исключительно тупом варианте: выманить арбалетчиков из лагеря и
бежать к своим сараям, постоянно находясь под прикрытием домов.
Особую роль в этом плане должен сыграть окованный железом щит,
найденный на складе. Закрепив его на спине, я смогу обезопасить ее
от излишне метких врагов.
Арбалетчик,
привлеченный броском камня, вполне предсказуемо выстрелил в сторону
моего укрытия. Выглянув из-за него, я убедился, что стрела попала
на пару метров левее меня, а стрелок занят перезарядкой своего
агрегата с помощью козьей ноги. Трое его сослуживцев тоже спешили
поучаствовать в представлении, так что я предпочел покинуть
негостеприимное место.
Опасаясь потерять своих
преследователей, я время от времени останавливался, чтобы дождаться
их появления из-за очередного дома. Как, оказалось, я несколько
переоценил опасность, исходящую от арбалетчиков. Никто из них не
пытался стрелять сходу, так что мой щит оставался не у дел.
Единственным событием, которое хоть как-то оживило погоню, стало
мое падение в лужу, произошедшее из-за неудачного торможения по
сколькой грязи. К счастью, я догадался заранее упрятать копье в
инвентарь, так что постигшая меня неудача не имела каких-либо
последствий, кроме испачканной одежды.
Достигнув своего сарая, я наконец
почувствовал себя в безопасности и стал наблюдать за поведением
опустошенных. В отличие от своих собратьев, вооруженных оружием
ближнего боя, арбалетчики не торопились идти на штурм моей
крепости. Вместо этого они стали упражняться в стрельбе по живой
мишени. Меня это вполне устраивало, и я даже выставил за баррикаду
иллюзию своего шлема, чтобы мотивировать солдат на скорейшее
опустошение боезапаса.
Вскоре один
из солдат потратил все свои стрелы и побежал к моей баррикаде.
Оставшиеся стрелки на время прекратили обстрел, продемонстрировав
трогательную заботу о здоровье своего однополчанина. Не страдая от
излишней сентиментальности, я сместился влево, чтобы иметь
возможность поприветствовать гостя, не подвергая себя риску поймать
арбалетную стрелу. Протазан не подвел меня, и растворившееся тело
опустошенного позволило оставшимся недругам продолжить
обстрел.