Удивительно,
но мне удалось беспрепятственно миновать короткий коридор, а затем
попасть в его более длинную версию. Наглый обход подвального этажа
наконец открыл мне глаза на происходящее. Подземелье замка
представляло собой тюрьму, имеющую крохотную караулку для
надсмотрщика и три камеры, обитали двух из которых и издавали
пугающие звуки.
Первая из
камер, реализованная в виде решетки, стала пристанищем звонаря.
Высокий и худой узник, одетый в изорванное тряпье, был прикован к
толстой скобе на стене камеры и всячески выражал недовольство своим
положением. К счастью для меня, цепи успешно справлялись с
душевными порывами опустошенного, не давая ему предпринимать
активных действий по отношению ко мне. Открытая дверь решетки,
неслабые когти, полностью черные глаза и чешуя, покрывающая все
тело пленника - все эти факты прозрачно намекали на проблемы в
случае его освобождения. В процессе осмотра я также отметил, что
мутант старательно закрывается от света фонарика и громко рычит,
выражая недовольство моими попытками рассмотреть его
получше.
Вторая
камера, представлявшая собой запертую комнату, скрывала в себе
«недовольного соседа». Ее обитатель по-видимому не был прикован к
стене и теперь пытался выломать тяжелую дверь узилища. Его успехи в
этом начинании откровенно не впечатляли, так что ситуация с ним не
требовала немедленного вмешательства. Третья камера, несмотря на
свою пустоту, была самой интересной из всех. Ее дверь скрывала в
себе переход в следующую локацию, на который указывало мое чувство
направления к цели задания.
Как ни велико
было желание сразу покинуть подземелье, я нашел в себе силы на то,
чтобы позаботиться о своем безоблачном будущем. Открытая клетка,
обитатель которой в любой момент может сорваться с цепи –
определенно не то, с чем бы мне хотелось столкнуться при следующем
спуске в подвал. К счастью, связка ключей, лежавшая на столе
караулки, помогла мне решить эту проблему. Дверь камеры противно
скрипела, а ее замок изо всех сопротивлялся моим попыткам
запирания, но в конце концов мне удалось справился с непростой
задачей. По окончании работы, я еще раз изучил все ключи в связке и
разочарованно вернул их на место. Все они были слишком велики для
замка сокровищницы.
Дальнейшие
мои действия были довольно очевидны. Я достал копье и начал
примериваться, как бы половчее убить пленника, то вдруг понял, что
мне лучше не трогать страдальца. Идея, выглядевшая достаточно
странной, была продиктована отнюдь не гуманистическими
соображениями, а моделированием ситуации после возрождения
заключенного. Ему, как вероятному представителю пролетариата,
нечего терять, кроме своих цепей. Мне же, как явному угнетателю, не
хотелось бы, чтобы он получил свободу передвижения, пусть и
ограниченную пределами камеры. Прутья решетки выглядят достаточно
надежными, но далеко не факт, что опустошенный не сможет преодолеть
это препятствие, чтобы расквитаться со своим врагом.