Через
некоторое время мне удалось взять себя в руки и определиться со
своими дельнейшими планами. Богатство вариантов не поражало
разнообразием: двигаться вперед, либо завершить путешествие
мгновенной смертью. Соблазны простого пути были велики, но мне
удалось найти в себе силы для продолжения путешествия.
Вход в
локацию находился в довольно оригинальном месте – винном погребе. У
меня не было стопроцентной уверенности в своей правоте, но явно
подвальное помещение и большое количество бочек нескольких
типоразмеров не оставляли большого пространства для фантазии.
Конечно, я мог бы открыть одну из емкостей, но недружелюбная
окружающая среда не располагала к подобным экспериментам, так что я
решил руководствоваться своей рабочей гипотезой.
Радиус
действия фонаря, сократившийся до полутора метров, затруднил осмотр
помещения, но в конце концов я обнаружил единственный выход из
него. Деревянная дверь, снабженная вполне современной на вид
замочной скважиной, казалась совсем не тронутой временем и
прямо-таки настаивала на своем открытии. Предложение было очень
заманчивым, но я предпочел немного подстраховаться и подтащил к ней
несколько тяжелых бочек, организовав импровизированное
укрепление.
Вопреки мои
ожиданиям, дверь была не заперта и открылась практически бесшумно,
как будто была недавно смазана. Сопоставив этот факт со своими
предыдущими наблюдениями, я пришел к довольно странному выводу.
Винный погреб не походил на давно заброшенное помещение. Отсутствие
пыли, состояние стен, деревянного пола и самих бочек разительно
отличалось от того, что я видел в предыдущей локации. Создавалось
впечатление, что в этом месте прошло совсем немного времени с
момента катаклизма.
Размышления о
новой локации не помешали мне вслушиваться в окружение, и вскоре я
услышал отдаленный женский плач, раздающийся из неисследованной
части локации. Сначала мне показалось, что он навеян тьмой, но я
довольно быстро убедился в его реальности и испытал самый настоящий
ужас. Липкая тьма, едва разгоняемая светом фонаря, жуткие монстры,
издававшие лишь громкие вопли и рычание… Все эти явления успели
укорениться в моем сознании и стали привычными и понятными. Но
женский плач совершенно не вписывался в мои представления о
локациях, и от того казался чрезвычайно жутким. Кто может издавать
эти звуки? Опустошенная, сумевшая сохранить остатки разума среди
всего окружающего ужаса? Женщина-игрок, каким-то образом
забравшаяся в эту локацию раньше меня? Я знал только один способ
выяснить это.