– Да, предлагали. И нет, я не сделал.
– Не сошлись в цене? – предположил Берг. – Барон уже почти
разорён. Сам понимаешь: драконья кровь очень дорога. Да и я не
бесплатно работаю. А крестьян и челяди у него уже почти не
осталось. Шону в наследство достанется абсолютно пустая казна и
почти пустая земля.
Ингвар не мог понять, находит ли его собеседник такую
перспективу смешной, нелепой, предосудительной или печальной. Лицо
у Берга было спокойным, точно выбеленные солнцем огромные валуны,
лежавшие посреди белых песков недалеко от тех мест, где родился
Ингвар.
– Послушай, тебя совсем не волнует то, что творится в этом
замке? – спросил Ингвар.
Берг безразлично покачал головой.
– А тебе не кажется, что эти, из подвала, уже достаточно
наказаны? – не отставал Ингвар.
– Какая разница? – Берг позволил себе выразить лёгкое удивление.
– Пока барон мне платит, я приезжаю.
– Ты возвращаешь их десять лет – и тебе всё равно?
– А как иначе? – пожал плечами ревенатор.
– Ты же знаешь, что с ними делают!
Берг кивнул.
Наверное, об этом говорил наставник, когда описывал ему, каким
должен быть настоящий душелов. Спокойный, безмятежный, равнодушный.
Пользующийся своим даром себе во благо. Ингвар горячо доказывал,
что нужно быть благородным и смелым, они же герои. Не может же
такая сила быть просто так! Наставник смеялся до слёз.
– Но ведь барон и баронесса погрязли в прошлом и своих
подвальных делах! Застряли там – и не думают о тех детях, которые
рядом с ними, которым нужно внимание и забота! Не думают о будущем!
– повысил голос Ингвар.
– Ну и что? Какая нам разница? – повторил Берг.
– А хоть что-то в этом мире тебя волнует? Есть хоть что-нибудь,
что заставит тебя переживать? Должны же мы во что-то верить…
Кажется, Ингвар был неприлично взбудоражен. Что ж, это всё ночи
без сна и сложные людишки со своими сложными историями!
Берг медленно перевёл взгляд на собеседника.
– Нет. Нет ничего, что заставило бы меня переживать. И ты
станешь таким. Или Та сторона тебя уничтожит.
Помолчал, глядя то ли на Ингвара, то ли сквозь него, и вдруг
добавил, не меняя интонации:
- Хочешь сыти с малиной?
Молодой ревенатор кивнул, и Берг вытащил из торбы, лежащей у
ног, чашку. Наполнил её из котелка, остывающего рядом с костром.
Протянул Ингвару.
Тот смотрел на старшего коллегу и думал: «Неужели и я стану
таким? Забуду однажды всё, что меня радует, смешит и злит. Буду
смотреть на мир пустыми глазами. Не делать ничего, что выходит за
пределы обязанностей душелова. Никого не жалеть. Ни о чём не
переживать и ни во что не верить».