— Тук-тук-тук! Пусти меня, человечий
сын. Не зови своих богов: не до людей им. Бьются они с зимней
стужей и смертной тьмой. Да только победят ли, неведомо. А я тебе
зла не желаю.
Заворочались во сне братья-сёстры.
Плакала во сне младшая сестра, дрожала и всхлипывала старшая.
Метались, вскрикивая, спящие мальчишки.
Снова и снова молился я, щупал,
гладил обереги на шнурке. Да только молчали светлые боги.
— Тук-тук-тук! Пусти меня, человечий
сын, — третий раз повторила девка за дверью. — Видишь: ничем не
помогут тебе человечьи боги. А я, я помогу.
Страшный шёпот прямо в голове у меня
раздавался: уши зажал — всё равно слышал. Скреблась девка за
дверью, грызла толстые доски, бормотала тихохонько. А потом вдруг
завыла метелью и пропала. А ветер и снегопад до утра бушевали.
Целый день мне было холодно. Целый
день всё из рук валилось. Целый день смотрела на меня болотная
девка: из каждой тени глядели на меня мёртвые чёрные глаза.
В скрипе половиц, в шорохе ветра, в
тревожном дыхании матери слышалось "Я, я помогу!"
Поздним вечером, когда все домашние
угомонились, я открыл дверь и, как был в исподнем, вышел во
двор.
Стояла болотная девка напротив
крыльца, снега не приминая. В чёрных волосах кувшинки цвели, тиной
пахло, платье сырое липло к телу бесстыдно, глаз не отвести.
— Здравствуй, человечий сын! Видишь,
как мне хорошо в твоей деревне? Может, насовсем останусь! —
засмеялась, а во рту у неё зубы острые, щучьи. — Тебя не трону: ты
меня разбудил, ещё седмица — и не проснуться мне никогда. Слишком
долгая нынче зима... дай мне, человечий сын, то, от чего тепло, — я
тебя отблагодарю.
— Огня тебе? — удивился я.
— Нет, не от огня в тебе тепло. От
сердца.
Отшатнулся я, в стену избы ударился.
Руки к груди прижал.
— Сгинь, окаянная! Как же без сердца
жить?
— Я научу. Отдай мне сердце — вылечу
твою матушку, еды вдоволь получишь — глядишь, дотянете до весны. А
не то все сгинете зазря.
Крепко задумался я: и без сердца
остаться страшно, и матери с малыми не помочь нельзя.
Замерзал и думал. Голову ломал. У
сердца спрашивал, как быть. У светлых богов. Молчали
боги-заступники, никто помогать не хотел.
— Бери!
Сорвал с шеи обереги светлые, бросил
в сугроб: мол, весь твой. Только помоги.
Увела меня болотная девка в лес.
Нарвала мне чёрных трав из-под снега. Стебли, листья сохлые, а
аромат как от июльских полей стоял. Тепло мне стало, да отчего-то
всё равно нерадостно.