– А это что, важно? – неприязненно
поинтересовался мастер, устраиваясь поудобнее.
Скрипнула дверь, выпуская
Матильду.
– Ну, я мог бы сделать скидку
человеку в вашем положении... Кстати, чего вы хотели?
– А вы давно маг?
Карн устроил «гостю» настоящий
допрос, уточнив и его возраст, и происхождение, и боевой опыт.
Будто собирался поручить магу добычу драконьей чешуи. Заодно
уточнил его вкусовые пристрастия, успехи и неудачи в обращении с
артефактами и даже кусали ли мага пчёлы.
Разговор занял больше часа. А потом
Карн заявил, что маг ему не подходит. И велел тому удалиться.
Когда за обескураженным и слегка
оскорблённым магом закрылась дверь, Карн поднялся, дошёл на неё и
на секунду приоткрыл. Снаружи чувствовалось жгучее солнце и
слышались резкие обрывки громких разговоров. А ещё мерзкие
запахи.
Там, на улице, всё было оглушающим,
резким и неприятным.
Он захлопнул дверь и запер, едва не
сунув в скважину не тот ключ.
Карн всё ещё стоял столбом, когда
вернулась Матильда. Заслышав, как её ключ поворачивается в
скважине, он отошёл, обогнул стол и едва успел опуститься в кресло.
Матильда пришла не одна, с двумя чужаками. Представила их хозяину –
Карн чувствовал, как наёмники с любопытством разглядывают его.
Затем, шепнув, что банкир приедет в шесть, Матильда удалилась на
кухню.
Наёмники оказались ещё хуже мага.
Взялись разговаривать с ним как с идиотом, громко выговаривая
каждое слово с чуть брезгливой ласковостью. Неумелое сюсюканье
вывело мастера из себя быстрее недавней снисходительности
чародея.
– Пошли вон! – рявкнул Карн.
– Тихо, тихо вы, дяденька, не
волнуйтесь…
Какой такой “дяденька”?! Судя по
голосам наёмники моложе его всего лет на пять. Карн часто
чувствовал себя старым, несмотря на то, что ему ещё не было сорока.
Но никому не позволял себя старым называть.
Он приподнял голову так, чтобы
казалось, будто его шрамированные веки «смотрят» прямо на
наёмников, и негромко, но отчётливо, произнёс:
– Убирайтесь вон. Живо.
Чужаки зашевелились, задвигались,
поднимаясь.
– Вы, дяденька, хоть служанку
позовите. А то с незакрытой-то дверью сидеть опасно.
Карн легко поднялся и стремительно
прошёл вокруг стола, не задев его даже краем рукава. Остановился в
шаге от говорившего, расправил плечи, сложил руки на груди и желчно
усмехнулся:
– Уж как-нибудь сам справлюсь,
мальчики!