- Думитру!
- Да, я не остановился бы даже перед убийством, если бы кто-то посмел стать между нами. Вы моя, Луминица, помните это! На веки вечные!
Кнез привстал и навалился на Луминицу, заведя ее руки над головой и сжимая мертвой хваткой так, что она не могла и пошевелиться. Глаза кнеза оказались прямо перед глазами Луминицы. В черных зрачках стояла немая угроза и страстный приказ. Луминица замерла, чувствуя, как страх проникает в самую глубину сердца.
- Мне тяжело дышать, Думитру, - прошептала наконец девушка, и кнез освободил ее.
- Вам холодно, дорогая? – забеспокоился муж, заметив, что Луминица дрожит.
- Да, уже холодает.
Они поднялись, оправили одежду, сели на коней и медленно поехали домой.
- Думитру, - вспомнила молчавшая всю дорогу Луминица, подъезжая к замку. - Мне все же жаль Янко, вот честное слово…
- Нет, ну это невозможно! Это просто непостижимо! – возмутился кнез и натянул поводья, перегораживая Луминице дорогу. - Честное слово, дорогая, если бы Янко не был просто старым конюхом и колченогим болваном, я бы мог заревновать вас!
- Ах, Думитру, ну что за нелепица! – смущенно пролепетала Луминица.
- Разумеется, моя милая, нелепица, - рассмеялся кнез. - Совершенная нелепица.
Кнез снова тронул коня, и они двинулись дальше.
- А знаете что? – вдруг сказал он через полминуты.
- Что?
- Если уж вам так дорог этот старый дурак, я выплачу ему перед уходом дополнительную награду. Завтра Констанца передаст вам мешочек с монетами. Пойдите и облагодетельствуйте своего престарелого любимца.
- Спасибо, Думитру! – с признательностью посмотрела на мужа Луминица.
Лицо кнеза терялось в сумерках, и она не могла сказать, сердится он или смеется над ней. Что ж, вздохнула Луминица, пусть сердится. Или пусть смеется. Главное, она сделала, что могла. Пусть будет хоть так.
На
следующее утро Констанца принесла Луминице мешочек, в котором было несколько
монет.
-
Я бы не стала так баловать слуг, госпожа, - с крайним недовольством выговорила
она Луминице. - У меня расписаны все траты на год, и среди них не запланировано
транжирство.
-
Спасибо, Констанца, - сказала Луминица, сделав вид, что она не слышала ворчания
экономки.
Она
тут же отправилась на конюшню к Янко, где застала старика собирающим его
скромные пожитки. Михэицэ стоял в стороне, понуро повесив голову.