Венедикт спохватился.
– Вот, черт! Ты меня окончательно выбила из деловой колеи. Я действительно забыл о Верещагине, – Венедикт с сожалением взглянул на располневшее в последнее время тело своей ненаглядной. – Ладно, этот пробел мы с тобой вечером устраним. И кстати, не вздумай сама вести машину. Я позвоню Зайцу, он тебя отвезет. Ты у меня в таком интересном положении, что должна соблюдать абсолютное спокойствие. Вождение пока не для тебя. Ты прониклась моим указанием?
– Есть, шеф! Буду послушно ждать Алексея. И не буду волноваться.
– Какая ты у меня послушная, молодец! Дашенька, но я тебе серьезно говорю, сама машину не веди. Подожди Лешку. Я ему сейчас позвоню, он к нужному времени будет у тебя. – Венедикт взглянул на часы. – О времени-то сколько! Антон Павлович меня заждался уже. Нужно поторопиться. Спасибо за завтрак, было очень вкусно. Я побежал.
Венедикт встал из-за стола, поцеловал жену, нежно погладил ее по огромному животу, почувствовав, как его ребенок зашевелился, отчего тот заходил волнами. Полюбовавшись выкрутасами своего не родившегося малыша, по привычке полез в карман за сигаретой. Вспомнив о вреде табачного дыма для беременных, смутился, похлопал просто по карману под насмешливым взглядом Дарьи.
– Венедикт, ты рубашку свежую надел? – Вспомнила неожиданно Дарья.
– Не знаю, дорогая, наверно, свежую. Я ее в шкафу взял.
– Тогда свежую. У тебя в шкафу висят только свежие рубашки.
– Кто бы сомневался, – пробормотал Венедикт, целуя жену на прощание.
Жена всегда с трепетом относилась к внешнему виду Венедикта. И он привык, что у него всегда была чистая одежда, а в доме поддерживался идеальный порядок.
1
Венедикт вел машину, а его голова была занято мыслью о предстоящем деле. Давненько он уже не вел дел, связанных с мистикой. Все попадались дела простенькие, без мистики, без особого драйва. Было достаточно скучно, обыденно. В основном слежка за неверными супругами, поиск сбежавших чад «новых русских». Брались и за поиски сбежавших домашних любимцев.
Лишь изредка попались интересные дела, в основном, подбрасываемые Верещагиным, связанные с убийствами. И тогда Венедикт преображался, весь уходил в расследование, забывая про сон, еду. Если бы не жена, он с легкостью доходил бы до исступления. Но это случалось не часто. Работа его и помощников, конечно, приносило доход, позволяющий и содержать свою небольшую фирму и самим существовать безбедно. Но не было удовлетворения его потаенному самолюбию. И его шестое чувство, которое чудесным образом помогало ему в самых безвыходных ситуациях, уже давно обиженно молчало, ничего хорошего не предвещая.