Вечером бабушка пекла «подорожники» – толстенькие печенья. Дорога неблизкая, почти трое суток на поезде. «Сколь времени робенок-то голодный будет, хоть погрызет-нито», – горевала она у печи, украдкой смахивая слезы. Утром всей семьей отправились на вокзал. Бабушка с дедушкой вздыхали, а она, радостная, еле сдерживалась, чтобы не прыгать от счастья. К маме! Она едет к маме! Ей совсем не жаль расставаться здесь со всеми!
Мама у нее такая красивая, что даже глазам больно. Как Василиса Прекрасная из сказки. Вся в каком-то сиянье, будто в искрящемся облаке. Она ее просто обожала и часто ей открывала во сне – самой доброй, самой ласковой и самой справедливой во всем свете – свои обидки. Мама, нарядная, как артистка, ее утешала, нежно улыбаясь ей издалека. Она не могла бы сказать, какие у мамы глаза, волосы, какие у нее платья, как та смотрит или смеется. Она этого просто не помнила. И все же любила свою маму до исступленья.
Вот и поезд. Страшный пыхтящий паровоз с черной трубой и зелеными вагонами. Стали прощаться. Плачущая бабушка, прижимая ее к себе, просила не забывать их с дедом, но внучка была уже в мыслях далеко-далеко. Ее все тискали, целовали на прощанье, а она ничего вокруг не замечала, улыбаясь себе самой. Дед чмокнул ее в лоб и подсадил в вагон. Они долго махали ей, пока поезд медленно проползал платформу, и потихоньку исчезали – сначала сами, а потом и их машущие руки. За окном замелькали поля, леса и бескрайние степи, над которыми возвышались огромные газовые факелы, словно огнедышащие пасти Змея Горыныча. «Смотрите, смотрите! Полосатый столб! Азия – Европа!» Паровоз надрывно загудел, окутывая границу двух континентов черным дымом.
Вот и Москва. Выбравшись на платформу, она ахнула:
– Это Кремль?!
– Нет, это Казанский вокзал. Кремль далеко, отсюда его не видно. Давай-ка бери вот маленькую сумку и держись за мой подол. Отстанешь – потеряешься. Здесь тебе не поселок Першино, – проворчала тетя Полина, тащившая свой тяжелый чемодан и ее маленький. – Даже не встретила, паразитка, – прошипела она, косясь на племянницу.
Они перебрались на другую платформу и вошли в вагон поезда. «Наверное, поедем обратно в Челябинск, раз нас никто не встретил», – решила она, опасаясь спрашивать сердитую тетю. За окном мелькали огромные дома, мосты и дороги с несущимися по ним машинами. Все гудело и громыхало. Вагон был «сидячий» – одни деревянные лавки в два ряда. «Как же мы спать-то на них будем?» – забеспокоилась маленькая путешественница.