– Гриша, это потрясающе! Такая красивая!
– Ты о чем?
– Как о чем? Об орхидее!
– Стангопея тигровая… Ты понюхай – ванилью пахнет.
Я положила ладони на вазу и наклонилась к стеблю с тремя огромными светло-желтыми и в фиолетовых пятнах цветами. Тут до меня дошло, какую вазу я держу в руках – настоящий Лалик, его знаменитые вакханки, будто светящиеся изнутри фигурки танцовщиц, янтарный хрусталь… Ни в каких, даже самых смелых, мечтах я не видела себя в обнимку с такой вазой.
– Гринь… У меня нет слов. Ты где ее взял?
– А то ты не знаешь – вырастил на своем подоконнике…
– Громов, я же о вазе… Где ты взял вакханок?
– Где-где… Ты лучше скажи, они тебе понравились? А то ты не сразу заметила… – ухмыляется Гр-р.
Вместо ответа я залезла к Громову на колени и принялась самозабвенно с ним целоваться.
– Но это еще не все… – Гр-р с явным сожалением ссадил меня с колен. – Ребята сейчас приедут поздравить, а то вечером, они сказали, не до того будет… Ты же не хочешь публичных подношений даров? Или хочешь?
Не успел он договорить, как раздался звонок в дверь.
– Ну вот, что я говорил? – и Громов пошел открывать.
Все явились сразу – под предводительством, конечно, Шпинделя. Кто бы сомневался, что Вовка будет изображать главного!
– Нина, мы все тебя поздравляем! Не будем уточнять, сколько тебе стукнуло!
Тут мне захотелось стукнуть самого Шпинделя, но я сдержалась.
– Короче, – тарахтел Вовка, – желаем тебе много-много счастья со всеми нами! Надо признать, жизнь в нашей провинции изменилась с твоим появлением. Но, Гришка, я тебе не завидую: рядом с Нинкой возможно все! Кроме скуки, конечно! Она из тех баб, которых проще задушить, чем бросить…
– Вова, – вмешалась Жанна, подруга ресторатора, – угомонись и вручай наш подарок!
Видимо, я ошибалась, посчитав, что Жанна – а от созерцания именно ее розовых щечек Шпиндель все в том же июне потерял голову – полностью растворилась в Вовке. Похоже, ресторатор попал в железные руки, несмотря на нежный голосок их обладательницы и ее сходство с моей старинной фарфоровой куклой Перепетуей. Кстати, встреча Вовки с Жанной – моих рук дело!
Ресторатор послушно передал мне огромный, роскошно переплетенный альбом – виды дореволюционного Энска.
– Это единственный экземпляр… – гордо сказал Шпиндель. – Фотографии, гравюры и картины Жайка сама подбирала, сама репродукции делала, комментарии составляла…