– Понятно, убедился и не стал бить еще раз. А чем ударил, нашли?
– Нет, конечно, занесло же все.
– Вот, можешь забрать, – и я носком ботинка разворотила снежную кочку, обнажив камень.
Подполковник, конечно, сомневался, что это тот самый камень, орудие убийства, но все-таки вытащил из кармана полиэтиленовый пакет и исключительно из уважения ко мне засунул в него находку, даже не камень, а кусок цемента пополам с гравием. Надо же: вокруг снега по пояс, а убийца умудрился подходящий обломок разыскать! Или все-таки в руке тащил, заранее припас? Тогда убийство, точно, умышленное.
4. Как сказал кто-то великий, действия не всегда приносят счастье, но не бывает счастья без действия. Кое-что из сказанного – о нас с Громовым
Гр-р сосредоточенно молчал, не отрывая глаз от дороги, и вел свой джип сквозь снег, как мужественные капитаны – корабли по бушующим океанам. Петрович же, развернувшись в мою сторону, расспрашивал о Перепетуе: как давно она у меня, да как ко мне попала, да где была раньше, да сколько стоит. По напряженной спине Громова, которую я имела счастье рассматривать в свое удовольствие с заднего сидения, я поняла, что отвечать на безобидные вопросы Скворцова надо осмотрительно, и поэтому ничего не рассказала подполковнику об огромном бриллианте, найденном мной по весне в опилках, которыми была набита Перепетуя.
Высадив Скворцова возле входа в управление, Громов наконец-то посмотрел на меня:
– Как ты поняла, что не надо говорить Петровичу про бриллиант?
– Мы же с тобой это еще не обсуждали. Если причина похищения – желание покопаться в опилках Перепетуи и нечто там найти, то спер куклу один из наших, и Петровичу знать об этом не обязательно, сами разберемся.
– Ну, допустим. Тогда Катю наши же и убили, так получается?
– Нет, не получается! Наши не могли Катерину вот так, по затылку… И не по затылку тоже не могли!
Я лихорадочно пыталась вспомнить, кто знал о Царе Ночи. Так этот бриллиант назывался. Я его случайно нашла, и был он нами сразу продан – из соображений безопасности, а деньги мы со Шпинделем поделили: бриллиант-то принадлежал его прабабке, но Вовка решил, что несправедливо владеть им единолично, он же, Шпиндель, родственник мне, только дальний, у нас с ним прапрабабушка общая, и Царь Ночи сначала ее был. Ни я, ни Громов о бриллианте никому не говорили. Оставался Вовка. Но, скорее всего, молчал и он, и о камне не знала даже Жайка, хотя ресторатор собирался на ней жениться. Вообще-то Вовка болтун и сплетник, и никакие секреты ему доверять нельзя – продаст. Но на финансовые вопросы это не распространяется. Если речь идет о денежках, тут Вовка кремень, иначе из него предпринимателя бы не получилось. А Шпиндель еще какой предприниматель, у него и до Царя Ночи все в ажуре было.