Тут в подъезде опять зашумели и застучали – как вчера. Попугай встрепенулся, оторвался от яблока и пролаял: «Гав! Гав! Гав!»
– Молодец! Очень похоже! – похвалила птицу Аполлинария и пошла в прихожую.
– Дверь открывать не будем, – прошептала она увязавшемуся за ней Барбароссе. – В глазок посмотрю.
Из квартиры напротив вытаскивали вчерашний ящик с холодильником. Аполлинария его узнала: слово «Верх» написано с ошибкой – «Верьх». Грузчики другие, но девица прежняя, Мальвина. Все в том же недохалате.
Аля щекой прижалась к двери, чтобы лучше видеть. Холодильник неисправный? Назад в магазин повезли?
Ящик начали спускать со ступенек, для обозрения открылась вся лестничная клетка. Теперь видно, что стоящая на пороге своей квартиры Мальвина пересчитывает деньги. Рядом с ней какой-то грузный пожилой дядька.
– Все правильно, не сомневайтесь! – громко сказал дядька. – Зачем мне вас обманывать?
Девица кивнула и закрыла дверь. Дядька поспешил вниз, пыхтя и спотыкаясь.
Как бы не упал, подумала Аполлинария и еще какое-то время постояла у глазка. В подъезде тихо, потом хлопнула дверь внизу – дядька благополучно преодолел лестницу.
– Как ты думаешь, почему они продали только что купленный холодильник? Новый, даже нераспечатанный? – Аля смотрела, как сытый попугай расхаживает по подоконнику, общипывая листья герани. – Вчера купили, а сегодня уже продали?
– Дур-р-р-раки! – выкрикнул Барбаросса и оторвал очередной листик.
Аля сидела за столом, подперев голову рукой, и смотрела на попугая, обрывающего герань. И даже мысли не было прогнать вредную птицу от горшка с цветком, уже и без того облезлым. Конечно, облезешь, если тебе в горшок бросают окурки! Аля вспомнила Жорку – как ругалась с ним по поводу герани… Гад!
Попугай перепорхнул на стол и потерся хохолком о ладонь Аполлинарии.
– Вр-р-юрилась? – вдруг спросил какаду, невообразимо вывернув голову, чтобы посмотреть Але в глаза.
– Что-что? – не разобрала Аполлинария.
– Втюрилась? – поправил себя попугай, но вопросительную интонацию сохранил, и Аля поняла, надо сто раз подумать, прежде чем что-либо сказать при этой птице.
– Надеюсь, нет, – резко ответила Аполлинария.
Попугай снова бродил по столу в поисках пищи, и отсутствие ее могло стать задачей, требующей немедленного решения. Все то время, что Аля знакома с Барбароссой, клюв его всегда был занят. Попугай либо что-то ел, либо перемалывал веточки, устилавшие дно его клетки, либо болтал. В основном, ел. Понятно, маленькое существо, реактивный обмен, чтобы жить, ест практически без перерыва. Вопрос ЧТО? Она позвонила Лидке, но телефон подруги отключен. На уроке, значит, придется самой. И Аполлинария двинулась в гостиную, к Лидкиным сумарям, надеясь, что Лида попугайский корм привезла с собой. Барбаросса поковылял за Алей, царапая паркет когтями и восклицая «кыч!», потому что никак не мог ее догнать.