– Опять разорались, работать не хотят, все бастуют, бастуют, – услышала я старческий дребезжащий голос.
Согнутая в три погибели древняя старушка, наверно, видавшая еще Наполеона, семенила мне наперерез, угрожая в сторону сухоньким кулачком. Я посмотрела туда – небольшая площадь заполнена народом, все больше работяги, крепкие молодые ребята в простой одежде. Не вчерашние изнеженные франты из кафе, а обычные рабочие с усталыми, но веселыми лицами. Они смеялись, подталкивали друг дружку, выкрикивали что-то. Странная какая-то забастовка – ни транспарантов, ни флагов. Как будто ждут чего-то.
И вдруг толпа зашевелилась. Где-то в её глубине раздался знакомый голос.
– Поет зима – аукает,
Мохнатый лес баюкает
Стозвоном сосняка.
Кругом с тоской глубокою
Плывут в страну далекую
Седые облака!
А по двору метелица
Ковром шелковым стелется,
Но больно холодна.
Воробышки игривые,
Как детки сиротливые,
Прижались у окна…
Озябли пташки малые,
Голодные, усталые,
И жмутся поплотней.
А вьюга с ревом бешеным
Стучит по ставням свешенным
И злится все сильней…
Я, чувствуя, что лицо расплывается в дурацкой улыбке, залезла на ближайшую лавочку и, вопя, как сумасшедшая, замахала руками. Есенин сегодня был одет в короткую светлую дубленку нараспашку и обычную кепку. Он выглядел, как простой мальчишка, прибежавший с ближайшего завода. Сергей задрал подбородок и громко, звонко и радостно выкрикивал стихи людям. Среди толпы Есенин был своим. Поэт был в родной стихии.
– …И дремлют пташки нежные
Под эти вихри снежные
У мерзлого окна.
И снится им прекрасная,
В улыбках солнца ясная
Красавица весна!!!
Продрогнув окончательно (прямо как пташка нежная), я поспешила на службу. Удачная всё-таки вышла командировка.
Я шла, оскальзываясь, и мечтала поймать такси. Как назло, ни одной лошади с шашечками.
Вдруг на меня налетел вихрь, закружил и свалил в сугроб.
– Га-аля! Милая Галя, вы моя спасительница!
Я проморгалась, убирая снег с ресниц, и увидела прямо перед собой Сергея – веселого, смеющегося Есенина. Как здорово – он заметил меня! Он рад мне!
– Сергей Александрович, – проблеяла я, улыбаясь вместе с ним, – если вам негде жить, оставайтесь у меня. Не беспокойтесь, не стесните нисколько… В любой момент… Можете даже сестру из деревни забрать…
– Галя, вы просто чудо! – его глаза засияли и заискрились, как две голубые льдинки. Какой же он классный…