Маркиз брякнул колокольчиком, и тут же, как из-под земли, возникла служанка – классическая горничная в длинном платье с глухим воротом, грязноватом переднике и в чепчике, какой надевают грудным младенцам. Прыщавое лицо интеллектом не светилось, но зато какие руки золотые! Минут за пятнадцать мадемуазель соорудила их моей непослушной копны волос нечто экстравагантное, прикрепила шпильками небольшую шляпку в виде цилиндра, завязала галстук, застегнула жилет и жакетик и даже натянула изящные высокие сапожки. Класс! Вот это жизнь! Мне нравится быть баронессой. Ничего самой не надо делать.
Я посмотрела в зеркало – оказывается, в мужской одежде Жорж Санд выглядела очень… чувственно, что ли. Понятное дело, что она притягивает мужские взгляды – ведь нет широкой юбки, которая загораживает обзор на женские ножки. А в эти времена мужчины были неравнодушны к данной части дамского тела. Вспомнить хотя бы того же «Онегина»: «Слова и взор волшебниц сих обманчивы… как ножки их».
Маркиз Жак, все так же без штанов, долго расшаркивался передо мной, прощаясь, пока в дверь не постучали. Вошел неуклюжий толстяк в кожаной жилетке (похож на кабатчика или хозяина гостиницы) и с виноватым бегающим взглядом заблеял:
– Госпожа, люди, которых вы поджидали, устали ждать и скоро отъедут от гостиницы. Я настоятельно просил их побыть еще хотя бы минутку, но они не желают слушать и торопятся. Будьте любезны спуститься вниз, ваша кобыла уже подана…
Так, я здесь, оказывается, не просто так развлекалась, но и ожидала какого-то важного резидента. Интересненько. Прямо Штирлиц какой-то – явки, конспиративные квартиры… Круто!
Я спустилась со второго этажа по темной деревянной лестнице. Да, гостиница не очень – мухи, вонь, даже на одну звезду не тянет. Вошла в холл, где за импровизированной стойкой стоял тот самый толстяк и наливал пиво в большие кружки. Тут же, за грязными столиками, тусовались неприятные типы, все как один подскочившие при виде меня и низко поклонившиеся. Я тут босс, нехило меня уважают… Типы были в пиджачках, значит, местное дворянство, не какие-то крестьяне.
Надменно, ни на кого не глядя, я вышла во двор. Тут же мне подвели лошадь – красивую, с черной длинной гривой и рыжей звездочкой на лбу. Меня подсадили, и я изящно взлетела в седло.
Со стороны ворот послышался заливистый женский смех. Там стояла открытая коляска с кучером и парой лошадей. В коляске сидела хихикающая дама, вся в розовую рюшечку, и высокий молодой кавалер в строгом коричневом костюме и круглой шляпе.