За окном промелькнула знакомая бакалея. Она возвещала о том, что на следующей остановке девочке выходить. Марина быстро собрала принадлежности, накинула рюкзак на плечи и одним из первых пассажиров покинула транспорт. Остановка, где она высадилась находилась почти в самом центре города. Это был перекресток, одна дорога от которого вела мимо старинных зданий с архитектурными изысками, вроде изящных узоров, широких выпирающих ставен да строгих колонн, к вокзалу, находящемуся сразу за обширной площадью с памятниками, административными постройками и именитой гостиницей; другие дороги, перпендикулярные той, проходили сквозь менее помпезные жилые районы, которые чередовались то столь же роскошными, но более ветхими домами, то скромными пятиэтажками советской застройки, а то и древними деревянными домишками. На кирпичной остановке с навесом, пошатываясь, стоял высокий мужчина, который назойливо сопровождал Марину взглядом, стоило ей покинуть транспорт. Девочка отвела взгляд, как только заметила незнакомца, и торопливо перешла на другую сторону дороги. Пьяница произвел на нее неприятное впечатление, но напомнил о важном: в эти майские выходные ближе к вечеру ожидается заметно больше пьяных, из-за чего родители станут волноваться, и надо будет позвонить им от подруги. С теми мыслями в Марине пробудился протест – она, между прочим, уже не маленькая девочка, чтобы сообщать родителям о каждом своем шаге! Но гордыня оказалась слабее сознательности, потому она решила этот звонок все-таки осуществить.
Подруга Марины, Лида, проживала через два дома от остановки. Девушки жили в совершенно разных районах, но вместе посещали занятия по живописи, где и сдружились. Через месяц их ожидал выпуск, как в художественной школе, так и в обычной, и в эту пору переживаний, оказались особо близки. Кроме того, их объединял совместный выпускной проект: портрет, над которым они корпели последние несколько месяцев. Почему портрет? Никто из девочек не мог утвердительно ответить на этот вопрос. Тема притягивала какой-то загадкой. Ни натюрморт, ни пейзаж, ни абстракция не заключает в себе таинство человеческого существа, какую раскрывать художнику. Тут не получится объясниться субъективным взглядом – во главе картины должна стоять личность описываемого, наиболее яркие и выделяющиеся черты его характера и чувств. И как их изобразить, и что они представляют по своей сути, подругам еще предстояло решить. Нет, конечно они могли обойтись правильными пропорциями и достоверностью с точки зрения физиологии, но девочки подходили к делу со всевозможной ответственностью.