-Открой, - требую. Не понимает. – Open
Убирает блокировку, и я быстро вбиваю гугл переводчик.
Набираю предыдущий вопрос и даю прослушать. Она опять отвечает и я набираю
следующий вопрос.
-Что ты делаешь в моей кровати?
Девушка поправляет мужскую футболку и я цепляюсь за эту
мелочь. Чья? Чья это вещь? Ответ очевиден и меня ведет от злости. Не от
ревности…о, нет! Он притащил какую-то лохудру после того как трахнулся со мной,
и вдобавок уложил ко мне в кровать. Почему в мою? Чтобы не мешала!?
-Я смотрела за тобой ночью, - отлично! Еще не успела
приехать, уже заимела сталкера в женском лице. – Тебе было плохо, температура
высокая.
Что? Не может быть, я бы почувствовала. Откинула одеяло и
запах пота с гелем для душа ударил в нос. Я пропотела, это точно.
Косо поглядывая на девушку. Потрусила головой. Кому скажи,
не поверят. Провела ночь в постели с девушкой. Ну, Локвуд! Убью заразу!
-Будешь завтракать? – спрашивает Джесс, застегивая джинсы. –
Алан, наверное, уже уехал, но скоро вернется. У вас через три часа встреча с
журналистами.
Нагружает информацией, а я подвисаю. Алан, значит! Просто
Алан. Не мистер Локвуд, не Локвуд, а просто Алан. Интересно, она давно с ним
спит? Если да, а это очевидно, почему тогда её не взял в качестве жены? Белобрысая лохудора тарахтит, а я закипаю,
словно чайник на плите. Из всего потока вырываю важную информацию.
Это же замечательно!
Сам Локвуд предоставляет мне возможность показать ему, насколько он ошибся,
выбирая русскую девушку для своих махинаций. И отомстить…вкусно и
изобретательно. Так, как умеют только русские женщины!
За завтраком мы обсуждаем и выбираем мне образ для
пресс-конференции. Джесс тут же звонит в бутик и делает заказ. Я выпиваю свой
живительный кофе и поглядываю на помощницу. Вот вроде бы не плохая.
Приветливая, без заморочек и открытая, но… только вспомню её в майке
американца, так прям и хочется наебнуть чем-то. Фух. Выдохи, Рада. Она здесь не
причем! Может быть она хорошая..
-Вы придумали легенду, как познакомились? – выдергивает из
мыслей.
-Придумывать нечего. Буду говорить, как есть, - её глаза
становятся огромными блюдцами, после перевода «Алисы». – Только года исправлю.
Улыбаюсь. Вижу помощницу перекосило.
-Это не возможно! – восклицает подпрыгивая на стуле. –
Нельзя рассказывать общественности о таких встречах!