-Ты умеешь просить? – не смогла не поддеть американца.
-Не говори никому, не хочу становиться вдовцом, - совершенно
серьёзно сказал Локвуд. Передал мне картонный стаканчик и отхлебнул из своего.
– Держи аккуратно, горячий.
-Ой, - засмотрелась на музыкальные руки и пролила горячий
напиток на перчатку.
-Ты ходячее недоразумение, Радомира. Предупредил же, -
укоризненно.
-Не жалуйтесь, товарищ президент, - ответила живо на
издевку. – Глаза видели, что выбирали.
Обхватила теплый стаканчик грея руки. Я не замерзла. Здесь
не так холодно, как в России. Но собеседник из меня сейчас так себе.
Теплые большие ладони обхватили мои руки.
-Замерзла, - тихо сказал американец.
Подняла глаза и замерзла, только не от холода. Два темных
изумруда скользили по моему лицу, будто что-то искали. Руки Локвуда взяли в
плен мои и своим жаром согревали, запуская цепную реакцию. Гулко сглотнула…что
за мужчина? Вроде стоит не единой эмоции на лице, но этот жесть – верх
нежности. И мне не хочется бежать, или выдергивать руки. Хочется просто стоять.
Вот так. И не думать и не чувствовать ничего.
-Пора возвращаться.
-Да, - почему-то опустила глаза.
-Рада? – позвал.
Стоило поднять голову, как горячие губы американца коснулись
моих. Теплое дыхание прошлось сладким искушением. Задрожала. Это нереальное
ощущение. Этот момент необычный…сказочный и чуточку романтичный. Легкое
касание, сладкий поцелуй…он мне так нужен. Сейчас. Просто рядом, просто вот
так.
Утром проснулась от тянущей боли внизу живота. Черт!
Прикрыла глаза.
Какое сегодня число вообще? С этим американцем совсем обо
всём забыла. Села. Опустила ноги на пол. Ворсистый коврик приятно ощущался под
ногами. Взяла телефон, проверила смс. Одно от Яры, второе от Миры.
«У нас всё замечательно. Мира вышла из-под наркоза. Наберет
чуть позже. Люблю» - Яра.
«Рад, ты самая лучшая сестра в мире. Люблю тебя» - Мира.
Полночи прошло как в тумане. Вернулись мы около одиннадцати,
и я поднялась к себе в комнату. Тихо сходила с ума, ожидая звонка Яры с
новостями. Я не атеист, но и в Бога не особо верю. Причина проста и ясна как
день. Не верю я в то, что великий Бог мог допустить, чтобы так страдали дети.
Не может любящее божество отворачиваться от одних, даря ласку и заботу другим.
Чем мы с сестрами разгневали его, не знаю, но поклоняться не собираюсь. В самые
тяжелые времена я просто просила, у кого не важно. У космоса, у природы, у
духов, без разницы. Просто просила…и сегодня ночью. Переживания съедали меня
живьём. Мои девочки в Германии одни. В первый раз за границей, и без моей
поддержки. И помог нам в это мне Бог, а Локвуд. Может, кто-то скажет, что я
обиженный ребенок и возможно будет прав, но я такая. Прошу любить и баловать.