"Так, что же вы задумали, ребята?" —
Задался я вопросом в тот момент, когда глава рода в очередной раз
изменил счет.
В двое уменьшив число атак, что
приходились на его покров, теневики, тем самым, дали тому время на
более сложные техники. И мир увидел рождение дракона — в его
азиатской интерпретации, — что полностью состоял из переплетающихся
молний. Старик явно подгадал момент, спустив своего зверя сразу же
после атаки меха. И истончившийся щит не смог сдержать новый
натиск.
Построение вторженцев разметало, а
троих из них поджарило до состояния well done. Оставшиеся трое уже
не имели и малейшей надежды переломить исход сражения.
Казалось, что он очевиден.
Если они вновь объединятся, то все
повторится, а если нет, то их перещелкают по одному. Из всех
выборов остался лишь выбор того, как принять смерть.
Но тот, кто так подумал бы, зря вывел
за рамки уравнения тех четверых, что прикрылись своими союзниками.
Все то время, что шестеро теневиков сдерживали атаки, последние не
сидели без дела.
И результатом их действий стал черный
провал, что повис в воздухе. А через пять секунд из него вышел один
единственный человек.
"У этих парней странная любовь к
классическим костюмам".
Дело в том, что из зева портала шагнул
очередной джентльмен зрелого возраста. В отличие от уже знакомого
немца, новое действующее лицо не шибало вокруг аурой превосходства
и призрения. Но от того выглядело лишь опаснее.
Легкая седая щетина, уверенный взгляд
и застывшая маска скуки на вполне себе европейском лице — вот, что
первым бросилось в глаза.
Впрочем, неуместность его одежды и
эмоций занимала мой разум лишь едва отличимый миг.
Меху Акаяши требовалось семнадцать
секунд на перезарядку главного орудия. И они подошли к концу как
раз к моменту прибытия нового действующего лица. Надо ли говорить,
в кого направился смертоносный луч фиолетовой энергии?
Но цель атаки не стала принимать его
на щит или пытаться уворачиваться. В метре от франта образовался
новый разрыв пространства, в котором без следа и исчез весь поток,
даже не обдав мишень порывом раскаленного воздуха. И в тот же миг
реальность рядом с мехом начала дрожать, а затем завернулась в
воронку, которая, задев шестиметрового исполина краем, отправила
того в долгий полет.
А должна была попросту
развоплотить.