— Не
знаю, — прохрипел Блайз.
Он с
усилием продолжал начатое движение и вздернул за волосы голову Свитари. Ударивший
по репликантам шквал отчаяния туманил разум, лишил возможности ясно
мыслить. Блайз, на рефлексах продолжая выполнять полученный приказ,
поднёс к глазу Свитари клинок и замер, остановленный жестом
сержанта.
Его
жертва не шевелилась, с ужасом глядя на замершее совсем близко
острие ножа.
— Прошу
тебя, остановись, — теперь Эйнджела не кричала, а практически
шептала мольбы в надежде успокоить, умиротворить палача. — Режь
лучше меня...
В это
мгновение отчаяние и почти безумная надежда затмили весь мир,
заставив души репликантов натянуться тонкими струнами, готовыми
вот-вот оборваться на высокой ноте.
Чимбик
мотнул головой, пытаясь избавиться от этого ощущения. Сердце гулко
билось в груди, пальцы дрожали.
—
Чтоза?.. — с трудом просипел он и болезненно
сморщился.
Любой
звук вонзался в мозг раскалёнными иглами, словно после контузии.
Чимбикобнаружил, что стоит на
коленях, мотаяголовой, будто
пропустил сокрушительный удар в спарринге. Репликант упёрся
ладонями в землю и с трудом выпрямился. Голова гудела, ноги
дрожали, во рту пересохло, как после дневного перехода без глотка
воды. В горло будто запихнули моток колючей проволоки.
Махнув
рукой брату, чтобы тот отошёл,
сержант приник губами к трубочке гидратора и сделал несколько
жадных глотков. Вода прокатилась по горлу, но затруднённость речи
не пропала. Зато нахлынувший ужас ослабел и репликант ощутил
отчаянную надежду, отражавшуюся во взгляде Эйнджелы.
— Что ты
такое? — хрипло спросил у неё Чимбик.
В том,
что странное воздействие оказывает Эйнджела,
сержант почти не сомневался. Чимбик ещё не
понимал,как она это
делает, но собирался выяснить. Блайз всё ещё держал в руке нож, и
сержант ни секунды не сомневался, что брат пустит его в ход не
задумываясь, стоит только отдать приказ. Да и без приказа — тоже,
если увидит угрозу или попытку повторить пси-атаку.
— Где
тебя сделали? — продолжил Чимбик. — Номер, серия, место
производства. Живо!
Последнее слово он проорал, что раньше было для
сержанта недопустимым.
Репликантов учили всегда сохранять спокойствие и хладнокровие,
повышая голос лишь тогда, когда это действительно необходимо. Но
сейчас все настройки полетели к чертям: ни в одном наставлении, ни
на одном занятии ничего подобного не описывалось.