К
немалому облегчению репликантов, утро началосьидиллически-спокойно. Девушки отошли от вчерашних потрясений и
выглядели вполне довольными жизнью. Даже улыбались и пожелали
доброго утра. Как время суток может быть “добрым” или
“злым”,репликанты не поняли, но всё же сочли пожелание
позитивным фактором.
Мирная
обстановка и покладистое поведение сестёр способствовалинекоторому расслаблению. Блайз так
вообще самозабвенно чесал языком, позабыв про вчерашний нагоняй.
Немного сонный сержант, в пол-уха слушая его трёп, заказал завтрак
и уставился в окно, завороженный невиданным ранее зрелищем —
восходом солнца в атмосфере.
Всю
жизнь репликанты проводили под куполом и в подземных сооружениях
военной базы на Эгиде. Атмосферу и Блайз, и Чимбик видели лишь
дважды — на Гефесте, где пробыли неполный световой день, и тут, на Новом Плимуте. На Тиамат они
ни разу не покинули борта корабля. И теперь вид поднимающегося над
домами местного светила заворожил сержанта. Чимбик даже раскрыл
забрало шлема, чтобы ничто не мешало наслаждаться необыкновенным
зрелищем.
За его
спиной продолжалитрепатьсяни о
чём. Ухо сержанта уловило незнакомое словосочетание, и он спросил,
не отрываясь от созерцания восхода:
— Что
такое “приватный танец”, мэм?
Концепция танца
как такового была знакома репликантам. В их тренировки входили
гимнастические комплексы упражнений, выполняемые под музыку. За
время путешествия на лайнере он успел познакомиться с гражданской
трактовкой танцев, но не понял смысла в бессистемномритмичномдвижениитолпы под музыку. Посовещавшись, они с Блайзом
пришли к выводу, что это какая-то разновидность социальной
активности. Но словосочетание “приватный танец” не вписывалось ни в
одну из известных репликанту концепций.
— Это
непросто объяснить, — буквально промурлыкала Свитари своим чарующим
голосом. — Лучше я покажу...
Через
секунду сержант почувствовал,
как что-то мягко коснулось его шеи, прикрытой воротом нательного
костюма. И мир взорвался. Не стало больше ни яркого солнца над
домами, ни ласкового утра. Вновь был зал для занятий, боль в
вывернутых суставах и рык инструктора:
—
Допустил, чтобы тебе зашли за спину — ты труп!
В
реальность сержанта вернул сдавленный крик Эйнджелы. Чимбик
взглянул наскорчившуюсяот боли Свитари, убрал нож от её шеи и
зло рыкнул: