Аудитория послушно затихает, а я не узнаю в этом воспитанном, приятном мужчине мою вчерашнюю занозу в заднице. Может, мне приснилось? Может же такое быть? Последствия гриппа, может, вот и чудится всякое разное?
Вдруг, встречаясь взглядом с учителем, вижу ехидство в глазах, а губы его расплываются в язвительной ухмылке.
— А сейчас Щербакова расскажет нам о Германии… Прошу, — жестом руки указывает мне выйти к доске.
Ну конечно, приснилось, ага. Не понимаю, как в человеке одновременно могут помещаться две такие разные личности? Одна — доброжелательная и всегда готовая прийти на помощь, а другая — язвительная, которой лишь бы кольнуть посильнее. Или это только я ему так не приглянулась?
Собрав всю волю в кулак, выхожу к доске и начинаю свой, без сомнений, великолепный рассказ. Чувствую себя как в театре одного актёра, причём я и есть тот самый актёр. Всячески жестикулирую руками, говорю с выражением и интонацией, прямо как учат в начальных классах рассказывать стихи. И только закончив пятнадцатиминутный рассказ, позволяю себе облегченно выдохнуть. Перевожу взгляд на преподавателя, сосредоточенно смотрящего в листок, в котором обычно отмечает наши балы, набранные для допуска к сессии. В его массивной руке ручка кажется совсем неприметной, а удерживает он её предположительно где-то возле моей фамилии.
— Что можешь рассказать нам об Италии? К примеру, какие действующие вулканы находятся на её территории? — не переводя взгляд на меня, задаёт вопрос, на который не знаю точного ответа.
— Но это тема следующего доклада, — растерявшись, отвечаю я, а Дарья, своеобразная популярность нашей группы, тут же изъявляет желание блеснуть умом, на что получает одобрение от Яна Дмитриевича.
— В Италии есть два активно действующих вулкана — Этна и Везувий, — замечаю взгляд победительницы, которым она меня моментально награждает. Теперь внутри меня бушует смесь всех вулканов, которые вообще существуют на этом свете.
— Молодец, Ляхковская, — он окидывает её довольным взглядом, но снова переводит внимание ко мне. — Щербакова, мы эти темы прошли на той неделе, а твоё незнание не освобождает от ответственности. Садись, — рука, которая всё время была наготове, начинает вырисовывать что-то на листе.