Уполномоченный закрыл полог плотнее,
чтобы зной не проникал под тент, и встал. Взглянул на часы и
термометр. Одиннадцать часов без десяти минут, шестьдесят два
градуса. Может, сегодня будет не так жарко, как вчера, но жарко
будет. До семидесяти к двум часам дотянет. Так что ему тоже будет
тяжело, но он не раскисал, как эти… Нужно готовить себе убежище. Он
повернулся к стоящему за ним и обливающемуся потом лейтенанту.
- Оставьте мне восемьдесят литров
бензина, тридцать литров воды и кондиционер, маленький, на
полкиловатта, одноместную палатку. Остального топлива должно вам
хватить до оазиса.
Гладков молча кивнул: да, должно
хватить, - и спросил:
- А провиант?
- Галет пару пачек, пару кукурузных
блоков, штук пять банок фруктов, два кило вяленой дрофы. Ну и
хватит.
- Оружие? – спрашивает лейтенант,
предварительно кивнув.
- Нет, не нужно, своим управлюсь, -
он секунду думает. И прежде, чем Гладков уходит, говорит ему: -
Лейтенант, оставьте мне свой разведывательный мотоцикл.
Лейтенант не решается ни спросить, ни
ответить, но по его лицу уполномоченный видит, что тот
сомневается.
Глава 3
Пережидать зной ему пришлось одному.
Ну не проситься же в палатку к солдатам, которые винят его в том,
что им тут так паршиво. Искать термитник и копать времени, да и
сил, уже не было, пришлось быстро раскинуть палатку у утёса и
подключить кондиционер к генератору мотоцикла. Мотор работал на
самых низких оборотах, но три литра топлива за шесть часов всё
равно сгорело. Зато ему удалось даже поспать пару-тройку часов. Как
только солнце покатилась за горизонт и как только жара стала
отступать, лейтенант и его люди стали собираться. Через час, когда
солнце ещё не село, они уехали. Уполномоченный без особой теплоты
пожелал им добраться до дома без проблем. В ответ Гладков пожелал
ему того же.
Всё. Один. Андрей Николаевич даже не
стал смотреть вслед уезжающим квадроциклам. У него было полно дел.
И все дела важные. В степи не бывает мелочей, а темнеет очень
быстро. День – быстрые сумерки – темень.
Едва солнце спряталось, над степью
пронёсся дикий и яростный заряд. После ветра пыль осела, и на небо
выползла огромная, почти полная луна. Такая яркая, что рядом с нею
почти не было видно звёзд. Резкий ветер с песком и пылью, он
переждал его в палатке и вылез из неё, когда было уже относительно
светло и над барханами привычно застрекотала крыльями саранча.
Тогда он залил бак доверху, поставил канистру бензина и канистру
воды на багажник. Бросил в сумку еды на сутки. И, чуть подумав,
всё-таки взял с собой кондиционер. Всё остальное закопал у одного
из утёсов. Там же, в тени утёса, он закидал песком лёгкий мотоцикл,
что оставил ему лейтенант. Горохов надеялся, что он ему не
пригодится, но если с его мотоциклом что-то случится - мало ли как
всё пойдёт… - то этот солдатский транспорт будет его последней и
единственной надеждой выбраться отсюда. Нет, не зря он попросил
лейтенанта его оставить.