- Отлично, - кивнул
уполномоченный.
- Давай, - не вставая, начальник
Отдела Исполнения Наказаний через стол протягивает руку
Горохову.
Тот молча жмёт тяжёлую и крепкую руку
и выходит из кабинета.
«Не поздравил. Ну, этого и стоило
ожидать. Исполнений не было. Трупов не было. Одни приговорённый, со
слов дружка-бандита, съеден, второй вообще живой оставался. Так что
это вполне естественно. Короче, всё будет ясно после совещания
комиссаров», – так думал уполномоченный, выходя в прохладный
коридор. Но у него не было сомнений в том, что этот приговор ему
зачтут как приведённый в исполнение. Он был на хорошем счету, и его
слово никто и никогда не поставил бы под сомнение. Ну а
выговаривать ему за им принятые решения бессмысленно… Так как
уполномоченный является лицом процессуально свободным, он, и только
он на месте решает, приводить приговор в исполнение или есть смысл
с этим повременить, поменять на важную информацию, например.
В общем, Горохов не волновался, он
был расслаблен, он был у себя дома, поэтому спокойно достал
сигареты, закурил и, пройдя по пустому коридору до нужной двери,
без стука открыл её и оказался в приёмной, где за столом сидел
молодой парень, имени которого Горохов не знал. А вот парень
уполномоченного знал: сразу встал, поздоровался и спросил:
- Господин старший уполномоченный, вы
к Сергею Сергеевичу?
- Да.
- По личному?
- Нет, по важному делу.
- У него посетители, но я сейчас
спрошу.
Молодой человек приоткрыл дверь и, не
заходя в кабинет, а только засунув туда голову, сказал:
- Сергей Сергеевич… К вам старший
уполномоченный Горохов.
- А ну, зови его сюда, – сразу
ответили ему. И в кабинете задвигали стульями, и навстречу
уполномоченному вышли три оперативника. Горохов их всех знал, они
улыбались друг другу, жали руки, перебрасывались ничего не
значащими фразами, а на пороге уже стоял щеголеватый, в лёгком,
почти белом костюме невысокий человек с большими залысинами. Он
улыбался уполномоченному, обнимая его за плечи.
- Заходи, Андрей, давай, заходи.
- Я с сигаретой, - Горохов показал
некурящему комиссару дымящуюся сигарету.
- Тебе можно, заходи.
Они поздоровались за руку, и
уполномоченный вошёл в кабинет. Горохов ещё не успел усесться в
удобное кресло, как Поживанов уже поставил перед ним тяжёлую
пепельницу и спросил, улыбаясь: