«У них ещё и память идеальная».
- Спасибо, что предупредил, - у
старшего уполномоченного были вопросы, куча вопросов, ему очень
хотелось побольше выяснить о биотах, об их целеустремлённости и
отличной памяти, но капитан уже уходил в трюм к своим
подчинённым.
А Горохову сидеть в своей каюте в два
квадратных метра величиной не хотелось, уж лучше он постоит
наверху, в рубке, у запылённого окна.
Капитан его не прогонял, да ещё был,
похоже, рад присутствию Андрея Николаевича. Любил этот человек
поболтать. Горохов слушал его вполуха, снова курил, а сам всё думал
и думал, глядя на пустынные, обрывистые берега реки. Он не знал, не
мог понять, зачем капитан Сурмий затеял с ним этот разговор по
душам. Чего хотел добиться этим разговором. Он же не дурак, который
вот так, ради «поболтать душевно», готов раскрыть, по сути,
секретную информацию. Не зря он рассказал уполномоченному про то,
что ими руководит какой-то непонятный… биот, то есть упрямая
женщина с сорок вторым размером ноги. А раз не зря, то зачем? Пока
уполномоченный этого не понимал.
***
Полазна сильно изменилась с того
раза, как он тут был. Они подходили к ней ночью, и что удивило
Андрея Николаевича, так это то, что огней в городе мало. Город был
почти тёмный. В те времена, когда тут заправлял известный на всю
округу бандит, городок по ночам сиял тысячей огней. И десятки
тяжёлых машин поднимали пыль в городе и округе. Сейчас ничего
подобного – огни редкие, машин не слышно вовсе.
Пришвартовались ночью, всё вокруг
заметено пыльцой, ну, дело обычное, это как и везде по реке.
Горохов не стал ждать распоряжений, сошёл на пирс и хотел было
дойти до фонаря, под которым висела знакомая вывеска. Раньше там
был портовый кабачок с недорогой выпивкой и дрянной жратвой. Но его
окликнул с лодки сержант по фамилии Мансуров, он вышел на палубу и
стоял рядом с одним из солдат.
- Господин инженер!
Уполномоченный повернулся.
- Я вас слушаю, сержант?
- Приказа покидать судно не было.
- Я до бара только, туда и обратно, –
это Горохову не понравилось, но сейчас он как будто отпрашивался.
Он, подполковник, старший уполномоченный Чрезвычайной Комиссии,
лицо, между прочим, процессуально свободное, просил у какого-то
сержанта разрешения дойти до портового кабака.
- Извините, - сержант, кажется,
старался быть вежливым, - но отлучку нужно согласовать с
командованием.