- Ничего, справимся с этим. Было бы
чем пулять…
Его оружейные задумки, конечно,
должны будут впечатлить «гостей» с запада, но именно впечатлить. В
остальном же предстоят тяжелые, кровавые бои, в которых все будут
решать количество задействованных войск. Тот, кто сможет
сосредоточить на поле боя больше экипированных солдат,тот и
выиграет.
- Значит, нужно еще кое-что…
Это кое-что тоже было у Рината «на
карандаше». Думал он про военную хитрость, обман противника,
который бы позволил использовать чужие слабости против самого же
врага.
Была у него одна идея, как «ущипнуть»
побольнее османов в черноморском регионе, чтобы они не так смело
помогали англичанам и французам…
-//-//-
В султанском дворце царило
праздничное воодушевление. Играла громкая музыка, без устали
крутились нагие танцовщицы, столы ломились от угощений.
Празднование вступления в войну Англии и Франции против России шло
полным ходом. На их радость одни исконные враги все вместе
навалились на другого исконного врага. Даст господь, уничтожат друг
друга.
- Слава Аллаху, это случилось! Теперь
неверные будут убивать друг друга, а мы немного выдохнем…, - на
разные лады раздавались голоса сановников султана на одной стороне
праздничного стола.
- Пусть сдохнут все эти
кафиры[1]! – вторили им голоса с другой
стороны с не меньшей радостью. – Аллах с нами! Победа близка!
Вместе со всеми праздновал и султан
Абдул-Меджид I. В золотых одеждах, увешанный разнообразными
драгоценностями, сейчас он напоминал сияющую огнями рождественскую
елку.
- Смерть кафирам! – закричал он,
высоко поднимая золотой кубок. – Смерть кафирам! – подхватили
остальные за столом. – Смерть кафирам!
Когда все уже осоловели от пищи, а
многие, вообще, свалились без сил, султан громко застучал кинжалом
по кубку, привлекая внимание.
- Аллах не оставил нас в беде и
прислал еще одну радостную весть! – те, кто еще что-то соображали,
начали пониматься. Валяющие тоже предпринимали попытки встать. – К
нам приехал гость…
Из султанских покоев вышел высокий
бородатый мужчина в черкесе. Сурового вида, с красным обветренным
лицом воина, он казался здесь лишним. Словно дикий волк среди
прикормленных псов.
- Я Кярим, мой султан, - горец припал
на одно колено перед султаном. – Наиб, вайнах. Пришел к тебе, как к
повелителю всех правоверных, просить помощи. Много лет мой народ
уже воюет на Кавказе с неверными, нападая на их города, крепости и
селения. Мы, как свиней, режем этих кафиров, но их становится лишь
больше и больше.