Закончив свою речь, вице-адмирал
размашисто перекрестился.
- А что самим уже никак? - в
установившейся тишине, среди крестившихся офицеров, вдруг раздался
громкий гортанный голос. Явно не звучавший здесь раньше. - Только
на Бога надеяться?!
Со стороны второго входа в залу,
раздвигая толпу собравшихся, шел высокий мужчина с черной бородой,
весьма характерной наружности и одеяния. В белоснежной чалме, в
идеально подогнанной черкеске с шашкой на поясе и двумя
револьверами, у стола остановился горец, насмешливо всех окинувший
взглядом.
- Аллах обязательно нам поможет, но
нужно и самим что-то сделать прежде, - улыбка на его губах
становилась уже издевательской, словно в трусости обвиняющей всех
здесь присутствующих.
Не почувствовать этого было просто
никак невозможно. Офицеры глухо заворчали. Кто-то схватился за
рукояти сабель, звякая ножнами. Высокий, мужчина в мундире капитана
первого ранга решительно шагнул вперед, расправляя плечи. Сейчас
должно было что-то случиться.
- Обидно? Больно? Зато полезно, -
горец не обращал никакого внимания на шедшего к нему офицера, у
которого на лице было написано желание набить морду или проткнуть
саблей. - Я, князь Кавказский, имам Шамиль, если быть проще, здесь
лишь сутки, а уже открыл в этой войне свой счет. Сегодня утром мой
человек из особого дальнобойного ружья застрелил английского
контр-адмирала Эдварда Боксера и ранил командующего объединенным
флотом адмирала Джеймса Дандаса. А что сделали вы, я только
услышал...
Лица офицеров вытянулись от
удивления. Кто-то даже рот раскрыл, словно хотел обвинить горца во
лжи. А вот реакция других оказалась еще более странной.
- Вы, вы..., - к имаму Шамилю
подскочил весь красный мичман Васильчиков и возмущенно бросил ему.
- Застрелил высших офицеров подло, нарушив все законы войны. Это
самое настоящее убийство, в котором для русского воина нет никакой
чести!
Что самое удивительное, с ним были
согласны и остальные. По крайней мере большая часть присутствующих,
судя по их лицам, думала точно также. Скорее всего они тоже бы
высказались, но их опередил этот юноша.
- Своим поступком вы позорите честь
мундира! - громче чем следовало произнес капитан первого ранга, что
находился в парше шагов от имама. - Хотя у вас ведь и нет мундира,
как, похоже, и чести, - ухмыльнулся офицер, поглаживая рукоять
сабли. Явно провоцировал на оскорбление, чтобы после, с полным
основанием, вызвать на дуэль. - Горец, что и говор...