Адмирал Корнилов дернулся, чтобы
прервать эту ненужную пикировку, но было уже поздно. Сверкнув
глазами, имам Шамиль рванул вперед и нанес капитану прямой удар в
лицо. Тот брыкнул ногами и тут же свалился в беспамятстве на
паркет.
- А ты, щенок, - в полном молчании
остальных горец развернулся к мичману, который ошарашенно глядел на
поверженного капитана. - Хочешь поговорить о чести? Так иди и
расскажи о ней тем солдатам, которым оторвало конечности при Алме!
Найди их детей, жен и матерей, которые теперь без кормильцев
подохнут с голода! Ты, вообще, сопля, видел синего разбухшего от
голода мальца, который землю есть? Берет грязными ладошками и жрет
землю?! А еще поговори о чести с нашими интендантами, которые
привозят крупу с червями! Может хочешь рассказать о чести тем, кто
вооружил наших солдат сраными ружьями?! Вот где осталась русская
честь! И не надо ею прикрываться, когда солдатики в землю идут.
Юнец уже бледный, как смерть, пятился
от такого напора назад, пока, наконец, не уперся спиною в стену.
Вид у него стал жалкий, беззащитный. От боевитости и бесстрашия не
осталось и следа.
- И добавлю для всех остальных, если
вдруг до кого-то не дошли эти мои слова, - сплюнув под ноги
мичману, горец развернулся к остальным. - Я приехал за победой для
моей страны! Ясно? Повторю по словам: з-а-п-о-б-е-д-о-й! И плевать
я хотел на какие-то правила войны, мифическую честь! Плевать с
высокой колокольни! Я и мои люди будут каждый день бить врага,
резать их, как обезумевших волков! Ночами они будут сраться от
страха, что сегодня к ним опять пожалуют гости. Днем дрожать, что
скоро снова наступит ночь...
- Кхе, кхе, - его прервало негромкое
покашливание адмирала, который снова предпринял попытку вмешаться.
Дела начинало приобретать откровенно гибельный оборот. - Вы,
собственно, по какому праву находитесь здесь? Потрудитесь объяснить
нам, прежде чем делать такие... хм... заявления.
Имама хмыкнул в ответ и полез за
пазуху черкески, откуда тут же вынул сложенный в несколько раз лист
желтоватой бумаги. Медленно его развернул, демонстрируя оплывший
сургуч и размашистую подпись на конце, которая был многим из
присутствующих знакома.
- Я здесь по праву российского
поданного защищать свою страну и вот подтверждающий сие документ, -
он высокого поднял бумагу над головой. - Приказ светлейшего князя
Меньшикова, командующего южной группировкой российских войск, об
участие в обороне города-крепости Севастополь Отдельной Кавказской
дивизии под предводительством князя Шамиля Кавказского.