Отбросив недобрые мысли о прошлом, князь обратил взор в ближайшее будущее. Для свенов и данов он пока еще конунг, удачливый предводитель разбойничьих набегов. Для ромеев – архонт, вождь варварского народа, угрожающего имперским фемам и имперской торговле. Для живущих в лесах славян – берущий дань воитель, не хуже и не лучше тех же хазар, меньшее из многих зол. Но не пройдет и нескольких лет, как для ромеев, варягов, славян и даже для правителей далекого Запада он, свойственник ромейского императора, назовется кесарем Василием, стоящим во главе обустроенной единой державы, а его дети, в жилах у которых будет течь бесценная кровь константинопольских базилевсов, по происхождению и могуществу станут первыми среди равных в христианском мире.
Князь оторвался от приятных мечтаний, когда отряд вышел к берегам говорливой и своенравной речки Глыбочицы, за которой угрюмо чернела непроходимая Почайнинская чаща, главная нынешняя забота князя.
Киев исстари город вольный. Здесь каждый может исповедовать свою веру: помимо десятков больших и малых капищ имеется и греческая церковка, и небольшая мечеть, и даже оставшийся со времен хазарского владычества иудейский молитвенный дом. Есть здесь и латинская церковь, и даже маленькая община персидских купцов-несторианцев. Но большая часть горожан – язычники. И едва ли не все они, помимо родовых и семейных богов, непременно приносят жертвы покровителю города – Велесу. И вот именно там, в глубине Почайнинской чащи, за плотной стеной деревьев, меж которых теснятся колючие кусты ежевики, стоит почитаемое Велесово капище, камень преткновения для всех христианских проповедников.
Все дело в том, что Киев – град особенный. В отличие от Новгорода, Булгара и даже Херсонеса он напитан древними поверьями и какой-то необычной, волшебной силой, благодаря которой здешние ремесла процветают, словно этот затерянный в лесах форпост и впрямь находится под опекой одного из могущественных языческих богов, посвящающего здешних жителей в недоступные простым смертным секреты. В горшках, сделанных мастерами Глыбочицкой слободы, вода сохраняет прохладу в жару и никогда не тухнет. Стеклянные бусы, непременное украшение любой киевлянки, привозимые раньше из Константинополя, делают теперь здесь намного лучше, чем в армянских кварталах ромейской столицы, и нет мягче сафьяна, чем тот, что выделан искусниками с Кожемяцкого ручья.