– Она всегда тут была.– Мужик вытащил из кармана шаровар мятый лоскут тряпки и услужливо предложил Хоме: – Давай спину посмотрю?
Бурсак нехотя повернулся.
– Пресвятая Богородица! – Шинкарь перекрестился.– Вот ведь чертяга проклятая! Я в жизнь не подумал бы, что он так на тебя набросится!
– Правда? – угрюмо ухмыльнулся парень, отодвинувшись от шинкаря.– А саблю мою случайно прихватил?!
– Ах, это,– Горивит смутился и, отвязав саблю, передал ее Хоме.– На, возьми. Я и пользоваться-то ею не умею.
Бурсак принял саблю, на всякий случай отодвинув ее подальше от Горивита. Шинкарь тем временем совсем повесил нос. Всхлипнув, он еще раз поглядел на Хомину спину и попросил:
– Прости, что так получилось. Я просто хотел сбежать. Думал, ты станешь новым хозяином, а я смогу уйти,– Горивит еле сдерживался, чтобы не зарыдать. – Видать, не получится так. Проклятый злыдень все чувствует! Он привязан к шинку,– пояснил шинкарь. – Он не может из него выйти, как ты сам, наверное, уже понял.
Бурсак кивнул.
– Почему не сбежал, когда проведал об этом? – спросил Хома. Он почувствовал дурноту и улегся на живот.
– А я не могу,– признался шинкарь.– Мне нельзя отойти от шинка дальше чем на триста шагов.
– Вот оно что,– слушая его, Хома устало закрыл глаза.– А извести тварь не пробовал?
– Да ты что?! – испугался хозяин.– Все знают, что злыдня не извести ни огнем, ни мечом! Чем больше сопротивляешься, тем скорее он сгубит тебя.
Бурсак недоверчиво взглянул на Горивита.
– Вот те крест! – шинкарь перекрестился.– Мне еще моя бабка рассказывала, когда припоминала несчастья, которые в ее времена творила нечисть.
– Тьфу ты! – Хома сплюнул.– И этот про какую-то нечисть!
– А что же это, по-твоему? – с обидой спросил Горивит.
Вспомнив чудище и то, как он вместе с ним перенесся в странное место, Хома задумчиво замолчал.
А вот шинкарь, начав жаловаться, уже не мог остановиться:
– То-то же! – замахал он указательным пальцем, приняв Хомино молчание за согласие.– У меня уже и половины моего здоровья нету! Все, как говорила мне бабка! Тварь эта редкая всю душу мне выпила! – Горивит приложил руку к голой груди, явно собираясь разрыдаться.
– А где же твоя жинка? – удивился Хома.– Ты же говорил, у тебя есть семья?
Горивит горько улыбнулся.
– Узнав про злыдня, жинка забрала детей да и ушла. Их тварь не держала. Оставили они меня одного,– шинкарь повесил голову, из глаз по щекам покатились крупные слезы, оставляя на грязном лице борозды.– Я ее не виню,– вытирая нос, признался шинкарь.– Кому хочется помирать…