Не успели мы «насладиться» законным завтраком, как вдруг дверь в камеру снова открылась. На пороге стояли два контролера. Один из них, сверяясь с бумажкой, начал выкрикивать фамилии. После этого прозвучал приказ:
– На выход!
В камере началось движение, и со всех углов послышался отборный мат. Как оказалось позже, нас вели на медосмотр.
После недолгого путешествия по коридорам тюрьмы нас, как скот в стойло, загнали в крохотную камеру и приказали раздеться до трусов. После чего распахнулась внутренняя дверь камеры и вежливый, с интонацией прирожденного садиста голос пупкаря предложил «уродам», то бишь нам, войти в следующее помещение, которое оказалось настоящей клеткой с толстыми прутьями от пола до потолка. Внутри был расположен медицинский лежак, накрытый серой простыней, на которую и смотреть-то было противно, не то что ложиться. С наружной стороны клетки у стола нас уже ждали врачи – три женщины и мужчина. С совершенно безразличными лицами они стали задавать вопросы, изредка что-то чиркая в своих блокнотах. Вопросы были однообразными:
– Жалобы на здоровье есть? Туберкулезом или венерическими болезнями раньше болели?..
Экзекуция с медицинским осмотром прошла на удивление быстро, и уже спустя час мы снова оказались в камере, откуда нас забирали. За наше отсутствие она наполнилась нестерпимой вонью от вызванных местным хлебом газов. Кое-кто из бывалых сидельцев стал жечь бумагу, чтобы хоть как-то избавиться от тошнотворного запаха.
Наши места за столом оказались свободными, поэтому мне ничего не оставалось делать, как отойти ко сну, положив голову на руки. Спасительное забытье прервал голос пупкаря, распахнувшего дверь. На исходе вторых суток мучений нас наконец-то стали разводить по хатам. Но прежде всего всей толпой повели на склад, где должны были выдать матрасы и постельное белье. Кладовщиком оказался заключенный из обслуги. Записывая фамилию, год рождения и статью, он выдавал постельные принадлежности каждому подходившему. Когда наступила моя очередь и я произнес год рождения, он вдруг отодвинул меня в сторону и обратился к постовому:
– Командир! Да тут у нас малолетка!
– Как?! – засуетился постовой, подскочив ко мне. – Ты что, несовершеннолетний?
– Ну да, – ответил я, не понимая, что происходит.
– В сторону! – постовой отодвинул меня рукой к стенке.