Долго думала, краситься или нет, но все-таки решила пойти в ресторан при полном параде. Не было желания кому-то понравиться или привлечь внимание, но девочки наверняка придут во всеоружии, а я не хотела выглядеть блекло на их фоне.
Я успела нарисовать стрелки, нанести тени и даже ресницы на одном глазу накрасить, когда на тумбе загорелся экран телефона и раздался короткий гудок. Проведя пальцем по дисплею, открыла сообщение:
«Вечером заглянем в гости. Есть разговор. Лучше мирно все обсудить. Это в твоих интересах, сестра. Речь пойдет о Тимуре. Хочешь его видеть? Сделай так, чтобы твоего утырка не было в квартире».
Кисточка от туши падает на пол. По телу проходится фантомная боль. Я опускаюсь на пол, обнимаю себя за плечи и сотрясаюсь в беззвучных рыданиях. Не хватает воздуха.
Тимур… мой мальчик. Что задумали братья? Как их приезд связан с моим сыном? Я не могу даже ради Тимурика встретиться с этими монстрами. Они меня убью или заставят вернуться домой. Не верю им! Не верю! Они что-то задумали.
Словно издалека доносится голос Арсена. Не могу ответить. Меня всю трясет. Мной управляет страх. Я стараюсь взять себя в руки, не получается – слезы градом текут по щекам. Эти бессовестные люди манипулируют сыном, чтобы добраться до меня.
Дверь резко открывается, бьется о стену. Арсен падает возле меня и прижимает к себе.
— Луна, я здесь. Все хорошо, — он шепчет успокаивающие слова. Гладит по спине, а я принимаю ласки и объятия. Не вскакиваю, не убегаю, не отталкиваю. — Тебе братья звонили? — мотаю головой. — Сообщение прислали? — догадывается Арсен. Я киваю. — Чем они тебя так напугали?
— Вечером они придут, — голос все еще дрожит, но мне чуть лучше.
— Луна, они не доберутся до тебя, — твердо произносит Кимаев. — Сейчас мы соберем вещи, заедем ненадолго в ресторан, а оттуда я отвезу тебя в Москву.
— Мои братья…
— Дождутся меня.
— Я не хочу, чтобы ты пострадал, — абсолютно искренне.
— Твои братья могут воевать только с женщинами. Я их не боюсь. Они трусы. Поверь, второй раз твои братья сюда не сунутся, — уверенность в его голосе меня успокаивала не меньше, чем объятия и поглаживания. Последний раз, лаская, меня успокаивала мама. Еще какое-то время мы сидели на полу. Арсен помог мне подняться, подождал, когда я смою потекшую косметику и соберу вещи. У меня входит в привычку не пользоваться косметикой.