— Пока, Мэнкс.
Что это означало, я тогда не знала, загуглила. Маленькая, добрая и спокойная порода кошек. Мне понравилось. Мэнкс…
Демид всегда находил для меня добрые слова. Заставлял улыбнуться. А теперь у меня ощущение, будто я его предаю, участвую в заговоре. Теперь Громов навсегда исчезнет из моей жизни, не будет теплоты в его взгляде. Я теряла так много… Слезы текли по щекам, и, отвернувшись к стене, я уснула…
Яна
Плохо, когда у тебя нет ни номера телефона человека, ни его электронного адреса. Я долго искала Громова в соцсетях, но так и не нашла. Долго просидев над чистым листом бумаги, я наконец-то вывела уже привычные строки.
«Привет, Демид…»
Последнее время сложно было придумать что-то небанальное. За шесть лет можно было написать роман в письмах страниц на шестьсот. Наверное, кто-нибудь подумает, что я глупая и у меня нет гордости, раз я пишу письма бывшему парню моей старшей сестры, но я ведь дала ему слово. Он принес сумку с деньгами в больницу и оставил на прикроватной тумбочке.
— Мэнкс, это твой шанс встать на ноги. Не позволяй матери из-за гордости и упрямства разрушить твою жизнь, — жестко проговорил он.
— Демид, мне не нужно… Забери, — мы его предали, а он единственный, кто протянул мне руку помощи.
— Янка, не спорь со мной, — прожигая меня холодным взглядом. В нем будто что-то умерло. — Просто живи и будь счастлива. Прощай.
— А как я тебе сообщу, что все получилось? — робко спросила.
Я знала, что он сменил номер телефона: после того как меня перевели в палату, я пыталась ему звонить. Появилась крошечная надежда, что он даст мне новый номер, но он ответил:
— Я узнаю.
— Я напишу тебе, буду рассказывать, как проходит реабилитация.
— Пиши, Мэнкс, обязательно пиши…
Услышав шаги в коридоре, я смяла лист и быстро спрятала в рукаве. Сердце тревожно забилось.
— Чем занимаешься? — заглянула ко мне без стука мама.
Когда эту спальню занимала Женя, мама не смела входить без стука. Вообще, за последние шесть лет мало что изменилось в наших отношениях. Иногда на родительницу накатывало, я это называла «приступы сентиментальности», она меня обнимала и говорила, что любит, но изо дня в день демонстрировала, что не та дочь выжила в аварии шесть лет назад.
— Готовлюсь к экзамену, — старалась говорить как можно увереннее.