Спас.
Тот мужчина, с добрыми глазами и жесткими словами.
Тот, что обещал быть осторожным.
Она, точно во сне помнила его слова и действия. Зажмурилась.
Нет. Нет. Нет.
Не вспоминать. Не думать.
Иначе…
– Агния?
– Лаки, а как… он спас? – выдавила из себя девушка.
– О! На этот вопрос пусть он сам тебе ответит.
– Почему?
– Сам, – мягкий голос прозвучал категорично.
Агния хотела задать следующий вопрос, когда услышала легкий скрип открывающейся двери.
В спальню вошел очень высокий крупный мужчина с темными волосами, выбритыми по бокам и сзади, одетый в свободные коричневые штаны и светло-серую рубашку без рукавов. Трудно было не обратить внимание на его руки – крепкие, мощные, бугрящиеся мускулами. В голове у Агнии мелькнула мысль – это от природы, а не от стероидов.
Он вошел, и сразу же большая комната стала казаться меньше. И дело тут не в размерах, просто от мужчины исходила такая мощь, такая сила, что она заполняла собой все вокруг.
Глаза вошедшего тотчас остановились на лице Агнии.
Та замерла.
Вот они и встретились.
Ивару стоило огромных усилий сохранить самоконтроль.
Когда он увидел голубые глаза, наполненные недоумением, болью, страхом, все внутри у него взорвалось, устремилось к ней в непреодолимой потребности защитить, уберечь, стереть страх из ее сознания раз и навсегда! Наполнить голубой океан радостью и любовью!
Пришлось сжать зубы. Но так, чтобы ни девушка, ни сестра не догадались о том, что на жалкую долю секунды он готов был сорваться.
Сейчас – не то место, и уж точно не то время, чтобы терять контроль.
– Пришла в себя? – ничего умнее Ивару не пришло на ум.
Девушка с настороженностью встретила хозяина дома.
Ее взгляд заметался по его телу. Вспоминая.
Да, она принадлежала этому мужчине.
Принадлежала, распятая на бетонном полу клетки.
Внутри живота образовался тугой узел, и ощущение холода усилилось.
– Ивар, ты вовремя! – Лаки быстро оценила ситуацию и решила, что без ее помощи тут не обойтись. – Агния как раз спрашивала о тебе!
Агния.
Так ее зовут.
Ивар попробовал ее имя на вкус. Агния.
Ему понравилось.
Как и его зверю. Тот взбесновался, заметался, зарычал. Его скрутило от желания вырваться на свободу, подойти к ней, нет, подползти и, распластавшись у маленьких ног, впитать в себя ее запах. Тот, что останется с ним до последнего вздоха. Тот, что отныне и вовеки теперь будет частью его.