Не дождавшись ответа, Севастьянов побрёл в сою каюту. Когда он спустился на палубу, ему навстречу попался тёзка, Андрюха Севастьянов.
– О! – радостно воскликнул Андрей. – Я тебя помню! Ты Андрей Севастьянов, – после этих слов Андрей громко рассмеялся.
– Да, – смущённо произнёс Андрюха. – Ваш полный тёзка.
– Ну! – протяжно ответил Андрей. – Не такой уж ты и полный. Знаешь что, братишка, а пойдём с тобой в твой трюм и поговорим. А?
– Пойдёмте, – смущаясь, ответил моторист и открыл дверь машинного отделения.
Тёзки спустились вниз. Монотонно урчал двигатель, но не досаждал грохотом. Можно было поговорить, правда, надо было всё же напрягать связки. Севастьянова это не смущало. Он молчал несколько дней, поэтому громко поговорить ему хотелось. А Андрюха вообще привык к механической стихии. Он давно научился и разговаривать при моторном шуме, и хорошо слышать.
– Виски будешь? – протянув вперёд бутылку, спросил Андрей.
Андрюха, конечно, очень хотел, как выражались в его кругах «накатить». Но, собрав всю свою волю в кулак, ответил:
– Нет! Спасибо, Андрей Владимирович. Выпью – вылечу с работы. А мне без работы никак не прожить. У меня теперь даже дома нет.
– Да! – с сожалением протянул Андрей. – Надо было Лариску брать на борт. С ней бы мы поквасили на славу. Ты же понимаешь, что такое, когда выпить не с кем?
– Это да, – со знанием дела ответил Андрюха. – Это тоска смертная.
– Вот, – Севастьянов увидел в собеседнике понимающего человека. – Вот ты, Андрюшка, меня понимаешь. А эти супостаты – Подниекс, Ричард, ни хрена не понимают. Они никогда не поймут русского человека. Никогда! У них же в башке всё забетонировано. Ты знаешь, чем мы от них отличаемся?
– Чем?
– Они живут по кем–то придуманным правилам, – рассуждал Севастьянов, активно жестикулируя свободной от бутылки рукой. – Кто–то когда–то сказал «надо», или «прямо», или «направо» и они как бараны шлепают, куда их послали. А мы, Андрюшка, совсем другие. У нас у каждого свои правила. Конечно, от этого бывает большая задница, но зато мы свободные люди. Так ты от виски отказываешься?
Моторист кивнул, подтверждая это.
– А я выпью, – сказал Севастьянов и брезгливо посмотрел на бутылку. – Господи! Как ты мне надоела, эта буржуйская хрень!