–Грессы, – с достоинством склонил он голову. – Тревожный маяк из Холмграда. На Трехзубом зафиксированы эманации Прорыва. Я лично беседовал с Барестом Томкару, по его словам, тварей много. Тамошние Главы требуют по три десятка воинов при двух магах. От Дагаронов на перевал уходят Вагард и Банията. Это не считая тех, кто несет там службу согласно очередности.
Голос эльфа был малоэмоционален и докладывал он так, словно это были выдержки из какого-то обычного отчета.
–Гранд Боя и потенциальный гранд Вязи? – удивилась Хэльда.
–Похоже, это действительно не рядовой прорыв, – поддержала ее Альтива и обратилась к эльфу. – Нанзиэт, готовь наших воинов и магов. Мы тоже идем, – затем переглянулась с сестрой и добавила: – Вместе с нашим мужем.
Если эльф и был удивлен, то виду не подал, а лишь кивнул.
–Слушаюсь, грессы, – и вышел из комнаты.
«Как там говорил небезызвестный Попандопуло? – внимательно вслушиваясь в разговор девушек и мужчины, подумал Матвей. – Чует мое сердце, что мы накануне грандиозного шухера! По-видимому, так и есть. Ну что ж, под этот шумок и смажем лыжи. Разведка проведена, первоначальные данные получены. Пора на раздачу способностей. То есть к Источнику».
Отступление первое
«Ширхх, ширхх, ширхх».
Сильная рука статного краснокожего молодого мужчины, примостившегося в удобном анатомическом кресле, выверенными движениями водила оселком по одной из рубящих кромок огромной двулезвийной секиры. Периодически он прерывался, подносил лезвие поближе к глазам и пристально его рассматривал, пытаясь найти изъян. Затем пробовал заточку грубым ногтем, снимая с него тонкую стружку. В задумчивости чесал небольшие рожки на лбу, теребил клиновидную бородку, заплетенную в косичку и скрепленную золотым кольцом на конце, хмурил густые брови, а потом, покачав головой, возвращался к прерванному занятию.
«Ширхх, ширхх, ширхх».
Кроме него в комнате, с огромным, во всю стену окном, открытым настежь в это теплое утро, находились еще две личности. Две девушки, если быть точнее, а может и женщины, по одному внешнему виду определить их возраст было просто невозможно.
Одна из них была полной копией увлеченного правкой лезвия своего оружия мужчины. Те же глаза, тот же цвет кожи и волос, даже общие черты лица схожи, как две капли воды. Ну, разве что рожки на лбу были меньшего размера да бородки не было. Зато ресницы были пушистее, губы полнее и чувствительнее, а само лицо – изящнее. Впрочем, изящным было не только лицо. С грацией хищной, но сытой кошки, она развалилась на небольшом диванчике, словно демонстрируя свои выпуклости в нужных местах да плавные изгибы идеального тела. Благо это тело было обряжено в облегающий охотничий костюм темно-коричневого цвета, сшитого из парвасского бархата.