– Иди сюда, – позвала мальчика пышнотелая блондинка.
Игорек послушно приблизился. Мать надела на него ветровку, затем достала из салона темно-зеленый баллончик, встряхнула его и методично обрызгала сына со всех сторон.
– Теперь можешь идти, – последовало разрешение. – Но будь на виду.
– Хорошо, мам.
Мальчишка опрометью кинулся в сторону посадок. Водитель «девятки» докурил сигарету и швырнул окурок на землю.
– Натусь, достань из багажника наши ведра.
– Я тебе че? Прислуга? Оторви задницу и достань сам.
– Вот ведь стервоза, – беззлобно протянул мужчина. – Ни о чем попросить нельзя, обязательно на отказ нарвешься. И за что я только люблю такую мегеру? Не знаешь, Лех?
– За ее огромные буфера, наверное, – хохотнул Леха, продолжая копаться в собственном багажнике.
– Леша! – с осуждающей интонацией протянула блондинка.
– А что? Разве не так?
– Ааааааа! – вдруг раздался истошный крик мальчика со стороны посадок, а через секунду он сам появился на краю опушки. Мать испуганно повернулась в его сторону. – Мама! Папа! Идите скорее сюда! Скорее! Скорее! Скорее!..
– Началось, – недовольно прищелкнул языком Леха. – Отправь его завтра же к бабушке. У меня впервые за долгое время два полноценных выходных… Пусть хоть какая-то польза от тещи будет…
Но жена не обратила внимания на его тираду. Все ее внимание сфокусировалось на Игорьке.
– Что там случилось, сынок? – крикнула она в ответ.
– Сюда! Идите сюда! – Мальчик в отчаянии махал руками. – Тут кто-то лежит!
– Твою ж мать! – Отец даже не обернулся на его крики. – Марин, сходи глянь, чего он там опять выдумывает. Лежит у него кто-то…
– Я посмотрю. – Владелец «девятки» выбрался из салона. – Натусь, а ты достань ведра.
Он решительно зашагал к посадкам. Марина последовала за ним. Наташа как стояла, подбоченившись, так и осталась стоять. Казалось, все происходящее вокруг не имело к ней ни малейшего отношения.
– Скорее! Скорее! – не унимался Игорек.
– Ну что там у тебя?
Двое взрослых приблизились к мальчику. Он большим пальцем указал себе за спину. Глаза его были почти квадратными от страха.
– Там кто-то лежит. Честное слово, мам, я не придумываю! – Игорек чуть не плакал. – Прямо под кустом.
– Кто лежит?
– Не знаю. Я искал барсуков… Смотрю под куст, а там рука торчит. Человеческая. Белая-белая… Как будто мелом нарисованная. А больше ничего нет. Кроме руки… Она из земли торчит, мам.