«Ну вот, поздравляю, – обратился он сам к себе. – Хоть ты пока лишен собственного тела и команда у тебя всего из одного человека – ты снова капитан. Давай, принимайся за дело!»
И он взялся за работу.
Стефан, конечно, не подозревал, с каким специалистом имеет дело, и упорство, с которым он пытался спрятаться от проблемы, выглядело детской попыткой, справиться с ней не составляло большого труда. Вскоре Еан с удовлетворением наблюдал, как оцепенение сменилось бурно хлынувшими слезами.
Поток рыданий потихоньку иссяк, и наконец в поле видимости появилась причина расстройства: перед мысленным взором обоих пошли образы, которые память Стефана выдавала с невероятной быстротой. В каждой картинке, в каждом эпизоде присутствовало одно и то же лицо.
– Кто это?
– Николь, – прозвучал ответный полувздох-полувсхлип.
Чувства эстетики Еану более чем хватило, чтобы определить: перед ним – настоящая красавица. Уж очень гармонично сочетались между собой все детали ее высокого стройного тела, начиная с удлиненного лица с небольшими, но выразительными скулами, обрамленного свободно падающими на плечи прямыми почти белыми волосами – до длинных, совершенной формы конечностей, обеспечивающих струящуюся пластику движения. Глаза – большие, пронзительно голубого цвета – смотрели прямо, очевидно свидетельствуя о наличии характера.
По всей видимости, расстройство Стефана вызвало нечто, связанное с этой красавицей. Судя по содержанию картинок, их с девушкой связывали более чем нежные отношения, и Еану не пришлось ломать голову в догадках. «Надо же – ломать голову», – усмехнулся он, удивляясь столь явному несоответствию его нынешнего положения с устойчивой фразой, вылезшей так некстати. С другой стороны, ни разу ему не доводилось слышать, чтобы хоть кто-нибудь оказывался в его положении, а потому, вероятно, во всех остальных случаях у того, кто ломал голову, эта самая голова, по крайней мере, была.
Итак, Николь являлась, по меньшей мере, сексуальным партнером Стефана и играла в его жизни очень большую роль. Так что же такое случилось, чтобы парень настолько потерял контроль над собственными чувствами?
Разгадка оказалась банальной до невозможности. «Неужели в каждой цивилизации обязательно повторять одни и те же ошибки», – мелькнуло непрошеное сравнение. В одной из картинок всплыло письмо, которое красотка, по-видимому, не отважившись прийти лично, а возможно, просто не желая тратить время, передала возлюбленному («Да нет же, бывшему возлюбленному», – поправил себя Еан) с его матерью.