Сквозь завывание и свист ветра я расслышал стук конских копыт и затем резкий скрежет колес. Кеб, который я ранее видел в окно, остановился у нашей двери, и на тротуар спрыгнул мужчина.
– Что ему могло понадобиться в такую погоду? – воскликнул я.
– Что! Ему понадобились мы! А нам, мой бедный Уотсон, понадобятся плащи, шарфы, галоши и прочие средства защиты от непогоды, придуманные человеком. Погодите-ка! Он отпустил кеб! Значит, есть надежда остаться дома. Если бы он хотел, чтобы мы поехали вместе с ним, он попросил бы кебмена подождать. Бегите вниз, мой дорогой друг, и откройте дверь, потому что слуги давно уже спят.
Как только ночной посетитель вошел в тускло освещенный холл, я сразу узнал его. Это был молодой, но подающий надежды детектив Стэнли Хопкинс. Холмс неоднократно принимал участие в его расследованиях.
– Он дома? – с надеждой спросил гость.
– Входите, уважаемый, – послышался сверху голос Холмса. – Надеюсь, вы не собираетесь тащить нас на улицу в такую ночь.
Детектив поднялся по лестнице, его непромокаемый плащ блестел под лампой. Я помог ему снять его, а Холмс пошевелил дрова в камине, от чего они вспыхнули ярким пламенем.
– Садитесь, мой дорогой Хопкинс, у камина и вытягивайте ноги к огню. Вам необходимо согреться, – сказал Холмс. – Вот вам сигара, а доктор знает рецепт средства, в которое входят вода и лимон, – очень полезного в такую ночь, как сегодня. Что же вас выгнало из дома в такое ненастье? Вероятно, это нечто действительное серьезное.
– Это правда, мистер Холмс. У меня был нелегкий денек. Преступление совершено в Кенте, в семи милях от Чатэма и в трех милях от станции. В три пятнадцать мне телеграфировали, в пять я был уже в Йоксли-Олд-плейс, провел там расследование, последним поездом вернулся на вокзал Чаринг-Кросс и оттуда сразу к вам. Вы уже читали о происшествии в Йоксли?
– Сегодня я не читал ничего свежее пятнадцатого века.
– Ну, не беда. Там был всего один абзац, да и то все неправда. Вы ничего не потеряли. А я потерял впустую целый день.
– Из чего я делаю вывод, что пока вы не пришли к определенному заключению?
– Я в полном недоумении. Просто не представляю, с какого конца взяться за дело. Это самый сложный случай из всех, что у меня были, хотя на первый взгляд дело проще простого. Нет никакого мотива – вот что не дает мне покоя, мистер Холмс, – полное отсутствие мотива. Есть убитый – это не подлежит сомнению, но нет ни малейших указаний на то, чтобы кто-нибудь мог желать ему зла.