Дом на холме - страница 4

---

---

What comes of all your visions and your fears?

Poets and kings are but the clerks of Time,

Tiering the same dull webs of discontent,

Clipping the same sad alnage of the years.

Служащие

Не ожидал, что там же их застану,

Когда вернулся, но они все здесь.

Питали прежде дамы интерес

К ним, и дни младости хранит их память.

Они сплотились ветхим духом братства,

Меня, конечно, встретили, как встарь;

Все те же добряки, при них мораль —

Нетронутое временем богатство.

Вы, знатный род, трясетесь над гербом,

Вас, одаренных, тянет ввысь. Видна

Вам истина сквозь страхов, взглядов призму?

Поэт иль царь – такой же раб Времен,

Такой же серой их выходит ткань,

Длина – аршин – унылым, жалким жизням.

Перевод А. Кавериной

The world

Some are the brothers of all humankind,

And own them, whatsoever their estate;

And some, for sorrow and self-scorn, are blind

With enmity for man's unguarded fate.

For some there is a music all day long

Like flutes in Paradise, they are so glad;

And there is hell's eternal under-song

Of curses and the cries of men gone mad.

Some say the Scheme with love stands luminous,

Some say't were better back to chaos hurled;

And so't is what we are that makes for us

The measure and the meaning of the world.

Мир

Один для всех людей на свете брат —

И эта принадлежность всё, что есть.

Другой корит себя, что виноват,

И за судьбу вынашивает месть.

Для одного – симфония звучит,

Небесных флейт торжественная мощь,

Но рокот ада в эти звуки влит,

Стенанья тех, кому нельзя помочь.

Одни твердят, что Замысел в любви,

Другим отрадней к хаосу свернуть —

Но все явились в этот мир людьми,

Чтоб составлять число его и суть.

Перевод В. Эля

Charles Carville’s eyes

A melancholy face Charles Carville had,

But not so melancholy as it seemed,

When once you knew him, for his mouth redeemed

His insufficient eyes, forever sad:

In them there was no life-glimpse, good or bad,

Nor joy nor passion in them ever gleamed;

His mouth was all of him that ever beamed,

His eyes were sorry, but his mouth was glad.

He never was a fellow that said much,

And half of what he did say was not heard

By many of us: we were out of touch

With all his whims and all his theories

Till he was dead, so those blank eyes of his

Might speak them. Then we heard them, every word.

Глаза Чарльза Карвилла

Печальный вид имел всегда Чарльз Карвилл,

Следующая страница

---

---