– Ждал, ждал! Нет, конечно, не ждал. Ждал не сегодня, не в этот вечер. Может быть, всю жизнь. Вы так на нее похожи!
Это был Челищев, который набрел на зловещий дом, смотрел на горящие окна, за которыми чудились злые тени. Но вместо злых теней перед ним возникла прекрасная женщина, опустилась из метели, из фиолетового московского неба. И он стоял, лепетал, боясь, что видение исчезнет.
– Она послала меня. Я плутал. То тюрьма, то грузинские воры в законе. Столько страданий, столько зла. Она велела мне обнаружить черные тени, указала на дом. Я думал, она меня привела к теням. А она меня к вам привела. Сказала: «Стой здесь, и придет!» И пришла!.. Вы пришли!
– Да кто она? О ком вы?
– Она драгоценная, чудотворная, неописуемой красоты. Как вы! Она явилась князю Андрею. На перепутье. Из Киева в Московское царство. Переплывал из одного русского царства в другое. На иконах русские люди переплывают из одного царства в другое. На пути во Владимир явилась князю Андрею. Велел написать ее лик. Она вся осыпалась, погибала. Спасал ее целый год. Ожила от моего поцелуя. Послала меня искать. И я нашел. Вас! – Он говорил, сбиваясь и путаясь, боялся, что она испугается его бормотаний и уйдет, растворится в блеске и ночном серебре. Он старался ее удержать: – У нее малиновое одеяние и золотые звезды, символ Вселенной. На вас серебряные звезды этой московской ночи.
Ольга не думала уходить. Ее завораживали неясные бормотания. Чудилась таинственная судьба, одержимая доля, небывалое знание, с которым ей не приходилось встречаться.
Они покинули бульвар и шли по ночному городу, где были неузнаваемые площади и проспекты. Город казался высеченным из разноцветного льда. Не было домов, а высились прозрачные вершины, розовые, зеленые, золотые. Ледники загорались и гасли, словно бестелесные духи перелетали и зажигали во льдах цветные фонари. В небо возносились синие ледяные реки и рушились хрустальными водопадами. Тянулись ввысь прозрачные стебли, в которых текли волшебные соки. Распускались в небесах небывалые ледяные цветы. Искусный стеклодув выдувал великолепные вазы, изысканные сосуды, хрустальные блюда. Расставлял драгоценные сервизы, над которыми вдруг всходило огромное золотое солнце собора, лучистый, перекинутый через реку мост. И в реке, в черной воде, дрожало алое отражение, плыла льдина, и на ней стояла ночная околдованная чайка.