– Не поверишь! – обрадовался я. – Но я тоже консервативен в этом вопросе, ничего не утаиваю от семейки своей и всю дорогу с ними советуюсь по любому вопросу.
– Пойми, это вовсе не означает, что я нуждаюсь в одобрении родителей, просто мы так живём…
– Конечно-конечно, – согласился я. – Мне можешь не рассказывать, сам такой!
Ксюша жила с родителями в частном двухэтажном доме, несколько зловещем на вид. Я приехал на такси, прихватил с собой торт, бутылку вина, надел свой лучший костюм, на всякий случай побрил под мышками и в паху. Надушился лимонным одеколоном. И цветы, конечно же, купил. Куда в нашем многострадальном мире без цветов?!
В калитке меня встретил Ксюшин отец. Почтенный старик в строгом костюме, лысый, голова здоровенная, как купол цирковой. Где-то в саду разрывалась огромная псина.
– Проходи, не бойся, Израиль привязан.
Странное имечко для собаки, подумал я.
Мы пошли через сад, продираясь сквозь колючий высокий кустарник, и наконец зашли в дом. Вкусно пахло стряпнёй. В прихожей выстроилась Ксюшина родня. Два её брата-акробата: один старший, другой младший. Два бугая, шкафы, наверняка занимались борьбой или боксом. Мы крепко пожали руки.
Чёрт его знает, как человеческий мозг работает, порою что-то такое выдаст…
Ксюшина мать – типичная домохозяйка, седая женщина с добрыми глазами, стоит и добродушно кивает. На ней клетчатый фартук, в руках держит ухватки.
– Добро пожаловать, – говорит она.
– Ну, Максим, проходи.
И мы прошли в зал. Всё здесь было старомодным. Вычурные столовые приборы, громоздкие подсвечники, какие-то жуткие картины с разодранными телами в стиле Гойи, свет приглушённый. На полу валялась медвежья шкура. В камине потрескивали дровишки. Ну, вы поняли: старомодность не в смысле Советский Союз, а в смысле девятнадцатый век. Готика, что ли.
Мы уселись за стол, хорошенько отужинали и примолкли, Ксюша сидела рядом со мной и под столом держала меня за руку. Надо заметить, что вино на меня крепко подействовало и я излишне раскрепостился.
– Михаил, а чем вы занимаетесь? – спросил я отца Ксюши.
– У нас семейный бизнес, – ответила Ксюшина мать.
– Да, Ксюша мне говорила, а какой именно? – спросил я.
Два братца всё время злобно на меня посматривали, будто дырку во лбу хотели просверлить своими взглядами.
– Мы надеемся, что ты тоже будешь с нами работать, – сказал Михаил.