Но я помню, как он приезжал ко мне в детский оздоровительный лагерь, где я работала кружководом. Слезал с чёрного сиденья, скрипя кожаной экипировкой, стягивал с головы чёрный шлем. На парковке байк сразу окружали мальчишки: «Дяденька, можно потрогать?» – «Можно».
Наконец, толпа в белом натянула под ним простынь, как пожарные – спасательный брезент. На «Раз-два-три» приподняли, дёрнули и передвинули под рентген-аппарат. Раздался стон, я закричала: «Берти!» и рванулась к нему. Меня выгнали, двери закрыли.
Потом я бежала за каталкой по длинному коридору, пока за ней не закрылась дверь реанимации.
Какой-то мужчина вышел через полчаса. Я едва сообразила, что он ищет меня. Меня здесь никто не мог искать. Что я здесь делаю? Меня здесь нет!!! Это – всё неправда!
Я ещё не проронила ни одной слезинки.
«Доктор, как он?» – «Никаких прогнозов» – «Что ему привезти?» – «Ничего» – «Когда к нему можно приехать?» – «Не надо» – «Что?» – «Не надо приезжать, это не имеет смысла. Он в коме. Звоните в справочное» – «Как – в коме?!» – «Не пугайтесь того, чего не понимаете. Медицинская кома. Он почему-то не терял сознания. С такими-то травмами… Если организм выдержит, через несколько дней будем выводить из комы. Пока нельзя» – «А какие у него травмы?» – «Сочетанные» – «Что?» – «Множественные, плохо совместимые с жизнью».
Я не помню, когда начала плакать. Плакала, когда ходила пешком от метро до больницы, тратя деньги на автобус или маршрутку лишь в крайнем случае, если был ливень или ледяной ветер.
В реанимацию не пускали. Я тупо приезжала каждый день и караулила у двери хоть кого-то из медперсонала. На третий день врач сказал: «Завтра будем выводить из комы. Больше держать его так нельзя. Предупреждаю: сердце может не выдержать, слишком много боли. Но, если всё обойдётся, у него будет воспаление лёгких, он всё это время на искусственной вентиляции».
На другой день я отсвечивала перед реанимацией с раннего утра. Врач поражённо развёл руками: «Он очнулся сам. Ночью. Сгрыз гипс на левой руке. Состояние тяжёлое. Надо купить…» Это было чудо. Надо было купить памперсы, пелёнки, детские пюре, спортивные смеси для питания, воду, какие-то питательные напитки, лекарства, шприцы. Я спросила: «Что говорит?» – «Первым делом поинтересовался, пострадал ли кто ещё, и возблагодарил Бога, что никто больше!»